Ёжег. Потому что КОЛЕТСЯ.
Даст ищ... не, по-немецки не буду ~___~
Великолепие! *___* Тыщ-тыдыщ, слов же нет
_____________________________
*рыдайет* Боже, ну почему ты обделил меня такой фантазией, я чувствую себя убогой после ЭТОГО______
Идио-о-ота-сан~~
*продолжение в комментариях к посту*
Великолепие! *___* Тыщ-тыдыщ, слов же нет
_____________________________*рыдайет* Боже, ну почему ты обделил меня такой фантазией, я чувствую себя убогой после ЭТОГО
______Идио-о-ота-сан~~
13.03.2010 в 21:07
Пишет Idiota:а я сегодня на редкость плодовитый сучонок Х) я обещал мерисью? я ее сделал! Х) и невероятно собою горд, МУАХАХАХА!
да не уе*ут меня железными тапками фанаты Одаччи и Кэрролла! Аминь!
Название: Алиса в стране Ван Пис
Фандом: One Piece, Alice in Wonderland
Автор: Idiota
Бета: ArdaStelo
Персонажи: мерисья Алиса и кое-кто из ванписа в роли кое-кого из кэрролловской «Алисы»
Жанр: хумор, кроссовер, джен, АУ
Рейтинг: О ЧЕМ ВЫ?!?!?!?!семьсемь
Дисклеймер: не мое; я поиграюсь и отдам.
Предупреждение: мерисьюхи, злостный ООС, убойная трава, бред, ересь и РАСПЫЩПЫЩ ЫВМДРДРЛПОЛ!
зы: а! еще эта дура ведет себя как семилетняя дегенератка
так что готовьтесь)
ззы: я ее, конечно, обозвал Алисой, но вы же понимаете, кого я имел в виду на самом деле Х)
зззы: Луффи тут ни разу не поковырялся в носу(
будь осторожен - пистец возможен!добро пожаловать на чаепитие!Это был самый обычный мартовский вечер. А перед ним был самый обычный мартовский день. А после – самая обычная мартовская ночь. Обычность – это вообще самая постоянная вещь в мире, согласитесь. По крайней мере, так считала девятнадцатилетняя Алиса, в очередной раз ложась спать, чтобы увидеть очередной сон.
Печально, но именно сегодня ее стройная теория о неизменности бытия решила дать трещину и рассыпаться на миллион осколков. Произошло это весьма некстати: Алиса только легла в кровать (как всегда – за полночь, такая уж у нее была натура), выключила свет и приготовилась уснуть, как в темноте мелькнуло белое пятно.
Алиса удивилась: она не привыкла видеть у себя дома мелькающие белые пятна. Да и нечему было у них мелькать. Разве что кошкам – но одна из них была серой, а другая – рыжей. А пятно-то белое.
Незадача.
Возможно, Алиса и решила бы, что ей померещилось, не мелькни пятно еще раз. А потом еще. И еще. А потом пятно начало цокать. Да-да, именно цокать – цок-цок-цок! – маленькими копытцами по линолеуму.
Сказать по чести, Алиса испугалась. Она была девушкой впечатлительной и к темноте не питала никаких теплых чувств. Богатая фантазия всегда подкидывала ей образы страшных чудовищ, готовых в любой момент ухватить ее за ногу, утащить куда-нибудь (куда – даже сама Алиса не знала) и слопать в укромном уголке. Что уж говорить о странных пятнах посреди ночи!
Цокот не прекращался, и Алиса решилась проверить, что же это все-таки такое. Какой бы монстр там не шуршал, она должна на него глянуть хоть одним глазком. Ну и что, что ей очень страшно? Она совсем взрослая девушка, и будить родителей из-за всяких цокающих пятен в ее возрасте ну совсем несолидно.
Цокот раздавался недалеко от дивана. Тихо встав с кровати (это было довольно сложно: кровать была очень, очень скрипучей!), Алиса начала тихонько подкрадываться к пятну. Глаза ее уже стали привыкать к темноте, так что, когда она все-таки добралась до цели, то смогла разглядеть, что в комнате у нее копошится маленький белый олененок в розовой шляпе. Он топтался на задних копытцах и, что-то бормоча под синий нос, возился у дивана.
«Странно, - подумала Алиса, разглядывая олененка. – Мало того, что стоит на двух ногах, так еще и бормочет что-то. И вообще, - пришла внезапно странная мысль, - это должен быть кролик! Белый Кролик! В самом деле, раз уж началось такое безобразие – то будьте любезны безобразничать по правилам!»
Алиса стояла совсем тихо, и олененок не обращал на нее никакого внимания. Вдруг он просунул переднее копытце в щель между диваном и стеной – и начала медленно туда просачиваться! Вот он просунул в щель свой синий нос – и за диван просочилась мордочка. Затем мохнатое тельце. Следом – задние копытца. И олененок исчез!
Алиса не поверила своим глазам. Еще бы! Она вот уже пять лет была вынуждена учить физику – и кое-чему все-таки научилась. Так, она совершенно точно знала: олени не могут просачиваться в щели! Они же не жидкие, в конце концов! Искренне возмущенная таким пренебрежением к законам природы, Алиса решила все свои соображения высказать лично дерзкому нарушителю. Поэтому она сама подошла к дивану и попыталась просунуть руку в щель между стеной. В самом деле, что она, намного больше этого оленя? Ну, в два, в три раза – велика разница!
Сначала ничего не происходило. Алиса даже начала думать, что это только белые оленята умеют исчезать в таких узких щелях, когда кончики ее пальцев как будто начало засасывать. Засосало пальцы, предплечье, всю руку целиком, а затем – раз! – и вот она уже стоит посреди освещенной солнцем поляны с гигантскими цветами. И вместо того, чтобы искать олененка, так несерьезно относящегося к законам физики, она начала глупо вертеть головой во все стороны.
Сказать по правде, она и не собиралась никого ругать. Ей просто нужна была уважительная причина, чтобы попробовать пролезть в щель вслед за олененком. Да и как его, такого милого, отругаешь?
Но все-таки странно это было, после темной холодной комнаты оказаться на залитой солнцем поляне. Все кругом цвело, пахло, летало и пело – в общем, бурлило жизнью. И это всего лишь за диваном!
- Да уж, - вздохнула Алиса. – Говорила мне мама, что за диваном надо убираться, пока там кто-нибудь не поселился. Ну что ж, раз уж тут теперь живут такие замечательные цветы, птицы, бабочки и оленята – как я могу их выселить? Решено! Больше за диваном убираться не буду!
И все бы хорошо – но Алиса очень устала за день и хотела спать, а выхода, как назло, нигде не было видно. Но вот впереди мелькнула знакомая розовая шляпа.
- Постой! – крикнула Алиса удаляющемуся олененку и тут поняла, что стоит, в чем была. А была она в ночнушке. – Ах, как неловко! – девушка всплеснула руками от отчаяния, но делать было нечего. Пришлось в таком непотребном виде догонять олененка.
- Погоди же ты! – Алиса совсем запыхалась, когда догнала шустро семенящего зверька. Олененок в ответ взвизгнул (совсем как девчонка!) и отпрыгнул за ближайший к нему гигантский цветок.
- Кто ты?! – кричал он. – Что тебе нужно?!
Алиса уже хотела вежливо ответить, что она хозяйка дивана, за которым они находятся, но не успела: у олененка что-то зазвонило, забренчало, и он, достав откуда-то из меха на животе часы на цепочке, снова закричал.
- Какой ужас! Я опаздываю!
- Куда опаздываешь? – хотела спросить Алиса, но олененок уже бежал, сверкая копытцами. Девушка тяжело вздохнула и припустилась следом.
- Послушай! – спросила она, когда опять догнала олененка. – А как тебя зовут?
- Дура! – взвизгнул он в ответ, и Алиса подумала, что это, наверное, очень грубый олененок. – Это Страна Ван Пис! Тут ни у кого нет имен! Я – Белый Олень, - он ткнул себя копытцем в грудь и надулся от гордости. – Раньше, правда, я был с красивой каштановой шкуркой, - сник он всего секунду спустя. – И у меня было имя. Меня звали Чоппер… Но это было до того, как Король с Королевой поженились и отменили имена!
- Отменить имена? Что за глупость! – возмутилась Алиса. Свое имя она хоть и не любила, но ценила его уникальность: Алис на свете много, а таких, как она – чтобы «л» тянуть подольше, а «а» почти проглатывать на конце – всего одна! Так что идея с отменой имен, естественно, показалась ей глупой. Белый Олененок Чоппер, однако, так не считал.
- Дура! Это королевский приказ! Как он может быть глупостью?!
- Почему ты все время обзываешься?! – обиженно вскричала Алиса, но вопрос предпочла оставить без ответа. Мало ли что в этих краях следует за оскорбление монарших особ. Вон, ее прапрадедушка однажды на портрет царя плюнул – так его на сутки в карцер посадили! И где справедливость? Так что, чтобы перевести тему, она спросила:
- А ты не знаешь, где тут можно переодеться?
Олененок недоуменно на нее воззрился:
- А что не так с твоим нарядом?
- Неужели ты не видишь! – поразилась Алиса. – Я же в ночной рубашке!
- Я не понимаю женскую моду, - пожаловался Чоппер. – Зачем ты надеваешь ночную рубашку, если собираешься на бал?
- Но я не собираюсь ни на какой бал, - совершенно искренне удивилась Алиса. – С чего ты взял?
- Потому что все идут на бал, дура! – пискнул Чоппер и прибавил скорости.
К этому времени Алиса уже порядком запыхалась – ведь они не переставали бежать – и решила остановиться и передохнуть.
- Ну и ладно, - вздохнула она, опускаясь на траву. – Все равно я его не догоню. У, шустрый!
Стараясь отдышаться, она занялась единственным, чем могла заняться в абсолютном одиночестве – стала разговаривать сама с собой.
- Ну ничего себе развлеченьице! – воскликнула она, чтобы как-то завязать беседу. – Как это так получилось, что за моим диваном не только цветы растут, но и Короли с Королевами проводят какие-то балы?
- Глупенькая, - ответила она сама себе. Она любила называть себя глупенькой, дурочкой, а когда злилась – то и балбеской. А вот когда ее так называли другие, Алиса страшно обижалась. – Глупенькая! – повторила она. – С чего ты взяла, что мы сейчас за твоим диваном? Ты помнишь «Хроники Нарнии»? Там целая страна была в шкафу! Но это только так казалось. В самом деле, запихнуть страну в шкаф просто невозможно. Наверняка там был какой-то фокус с перемещениями между мирами. Фантасты так это любят! Наверное, тут тоже что-то такое. Одно лишь отличие: ты не фантаст.
Кивнув самой себе, Алиса поднялась с травы (она уже успела отдохнуть и восстановить дыхание) и осмотрелась. В самом деле, когда она сюда попала, она толком и не успела даже ничего разглядеть. Зато сейчас она с удовольствием и любопытством рассматривала гигантские цветы с человеческими лицами, густую высокую траву и удивительно зеленые кусты. Все растения казались незнакомыми – Алиса никогда таких не видела – но она не особо переживала по этому поводу. Она вообще в растениях не разбиралась, что есть, то есть.
«Это напоминает мне шоколадную фабрику Вилли Вонки, - подумала Алиса. – Тот самый первый зал с шоколадной рекой. Может, если я пройду чуть дальше, я тоже найду реку шоколада?»
Алиса немного потопталась на месте, решая, куда ей пойти, и в итоге направилась…куда-то. Очень хотелось попробовать, а правда ли цветы и трава сделаны из лакрицы, но будить растения, кусая их за листья, она посчитала неподобающей грубостью. Она и сама не любила, когда нарушали ее сон, так что старалась никогда не будить без надобности других.
«Поступай с другими так, как хотела бы, чтобы поступали с тобой», - этому правилу ее научила бабушка, и девушка старалась следовать ему четко и неуклонно.
Алиса шла, осторожно раздвигая листья высоких, много выше человеческого роста цветов и про себя удивляясь, с чего бы это цветы спят посреди бела дня, и примерно через полчаса (а может, через час, а может, через два – у нее было очень туго с чувством времени) она вышла на еще одну поляну. Однако, если на предыдущей не было ничего, кроме ярких цветов и травы, то тут развернулась ухоженная лужайка заднего двора. У противоположного края поляны виднелся аккуратный, будто пряничный домик, а в самом дворе были расставлены столы. Целое полчище столов! И все с чайниками, приборами, блюдами с разными вкусностями. У Алисы было довольно неважное зрение, так что она не смогла разглядеть, что же там все-таки лежит, но по запаху узнала что-то сладкое. Это немного ее расстроило: Алиса не очень любила сладости, куда больше ей нравилось жаркое из свинины.
В дворике она была не одна: за одним из столиков сидела престранная компания. Алиса даже не поверила своим глазам и решила подойти и посмотреть повнимательнее. И даже то, что она была в одной ночнушке, ее не смутило – ведь компания выглядела куда более странно.
Этот столик был заставлен блюдцами, блюдами и тарелищами больше всех остальных. Где не было тарелок, там стояли чашки и чайники. И из-за всего этого безобразия едва выглядывали блондин в неприлично высоком цилиндре и с еще более неприлично завивающимися бровями – и скелет с пышным афро и кроличьими ушками. Блондин в цилиндре ко всему прочему еще и имел и густую челку, полностью закрывающую его левый глаз.
«Верх бестактности, - подумала Алиса. – Он точно что-то скрывает. Иначе не стал бы закрывать глаз. Ведь невозможно смотреть человеку в ГЛАЗА, если у него на виду только один ГЛАЗ. А тот, кому нельзя посмотреть в ГЛАЗА, явно что-то СКРЫВАЕТ! Да хотя бы и собственный глаз!»
Вдруг в одном из чайников что-то шевельнулась, крышка с него упала, и Алиса с преогромным изумлением обнаружила, что в чайнике спит крохотный человечек с мышиными ушками. У человечка были зеленые волосы и три меча, которые он крепко обнимал во сне.
«Ну, это совсем безобразие, - расстроилась Алиса. – Люди, спящие в чайниках, даже хуже людей, что-то скрывающих. Потому что они скрываются целиком, в чайнике! А если я захочу выпить чаю и не замечу в нем никого? Я же ошпарю его кипятком. А на меня потом подадут в суд – так все всегда делают. И как я докажу, что я невиновата? Никак, такие вот дела! Нельзя спать в чайниках, милейший, это невежливо и даже опасно. А уж спать в обнимку с мечами просто глупо», - подумала Алиса и тяжело вздохнула. Ее очень печалило такое безразличие к себе и окружающим.
Ее вздох заметил Блондин-В-Цилиндре. А вместе со вздохом и саму девушку.
- Ах, боже мой! – вскричал он, вскакивая со стула. При этом он едва не опрокинул стол, однако тот, опасно накренившись, с кряхтеньем аккуратно поставил ножки на место, лишь слегка тряхнув тарелками. – Нас посетила прекрасная мелорин, а я в таком неподобающем виде! Горе мне, горе!
«Да уж, - грустно подумала Алиса, глядя на лощеного блондина. – И кто тут еще неподобающий? И какая я прекрасная? Мало того, что в ночной рубашке, так еще и непричесанна. Стыд мне и срам». Но вслух она сказала совсем другое. Она вообще, надо сказать, редко говорила то, что собиралась сказать вначале.
- Пожалуйста, будьте так любезны, не зовите меня «мелорин», - строго произнесла Алиса, поджав губы. Чтобы добавить себе значимости, она постаралась величественно опуститься на стул, но ничего не получилось: мало того, что уставшие ноги подкосились, так еще и блондин резво пододвинул стул, стремясь услужить мелорин. Так что плюхнулась она отнюдь не по-королевски.
- Почему же мне Вас так не называть? – печально спросил блондин, по-прежнему не отпуская резную спинку.
- Потому что я не мороженое! – Алисе хотелось поразить окружающих своими кулинарными знаниями. В конце концов, много ли кто знает, что у мороженого два названия? А еще ей было досадно, что бухнулась она так неловко.
Однако на блондина ее познания никакого впечатления не произвели. Ну, во всяком случае, никакого НУЖНОГО впечатления. В самом деле, много ли толку от того, что он расстроился? Одни расстройства, право слово. Пожалев, что так опечалила человека, Алиса постаралась исправиться и для начала сделать ему комплимент.
- Кстати, - будто невзначай начала она, - почему Вы говорите, что Ваш вид неподобающий? Вы весьма мило выглядите.
Блондин-В-Шляпе просиял:
- Ах, спасибо мел…Миледи. Я хотел сказать: «спасибо, миледи». Да, именно так!
И он выразительно посмотрел на скелет с заячьими ушками, который до сих пор молчал, лишь хрустел чем-то, надежно скрытый от глаз Алисы чашками, тарелками и чайниками. Вообще, Алиса не была уверена, что взгляд предназначался именно скелету, но Блондин так выразительно сверлил взглядом гору столовых приборов, ни в чем, по сути, не повинных, что она решила для себя: взгляд предназначается скелету!
Не дождавшись ответа, Блондин-В-Цилиндре вновь обратил свое внимание на Алису.
- Не хотите ли чаю, миледи?
Алиса поежилась: со словом «миледи» у нее были связаны не самые лучшие ассоциации. Она была достаточно суеверна, чтобы не примерять на себя имена персонажей, дурно кончивших. А отрубленная голова, по ее мнению, была одним из самых худших концов. Поэтому она попросила:
- Сударь, можно Вы будете звать меня как-нибудь проще? Например, просто леди? Хотя нет, я никакая не леди. Я никогда не ношу перчаток, и цвет моей сумочки никогда не бывает похожим на оттенок сапог. Нет, нельзя меня звать леди. А чай я не буду, извините: мне непривычно распивать напитки в компании незнакомых мужчин.
- Так давайте познакомимся! – радостно вскричал Блондин. – Я – Безумный Шляпник, а это… - он смахнул рукой со стола гору посуды, и она, с охами и писками упав на траву, с негромкими ругательствами поползла к другим столам, потирая ручками ушибленные бока. – Это – Скелет Мартовского Зайца. А в чайнике спит Мыш. Мыш-Соня.
- Как любопытственно! – вскричала Алиса. – Какие забавные имена! Что они значат?
- Ничего любопытственного, - возразил Шляпник. – И это не имена. С тех пор, когда Король отменил их, мы носим только звания.
- Что же это за звания такие? Шляпник, Заяц, Мыш… Это больше на прозвища похоже!
- Ничего подобного! – Шляпник с важным видом вздернул вверх палец. – Все эти звания перечислены в Королевском Табеле о Рангах. Так, мы с Зайцем являемся смотрителями и организаторами королевского чаепития! Это очень важный пост, прошу заметить!
- Йохохо! – согласно хохотнул скелет с заячьими ушками.
- А Мыш? – поинтересовалась Алиса.
- А что Мыш? Мыш – соня. Ему положено спать. А чем занимается мел…ми…ле…Чем ВЫ занимаетесь?
Алиса задумчиво покрутила в руках чистую чашку.
- Как Вам сказать, - протянула она. – Судя по тому, что я оказалась в другом мире, да еще и в обществе джентльменов, я, наверное, все-таки Мери-Сью.
- Сударыня, - подал голос Скелет. – Употреблять имена собственные в Королевстве Ван Пис запрещено. Кстати, не позволите взглянуть на Ваши трусики?
- Ни в коем случае! – строго ответила Алиса. – И Мери-Сью в моем родном мире – имя нарицательное!
- Почему же нельзя? – опечалился Скелет, а Шляпник, швырнув в него сахарницей, поинтересовался:
- А чем же занимаются мерисью?
Первым Алиса ответила Скелету. Она довольно долго пыталась сформулировать причину своего отказа, пока не вспомнила цитату из любимой книги:
- Это недостойно и не подобает!
Скелет опечалился еще сильнее и получил за это еще и солонкой.
- Не бейте его! – возмутилась Алиса, дергая воинственного Шляпника за рукав. – Он не виноват в том, что он извращенец!
- А кто же в этом виноват? – удивился Шляпник. Алиса задумалась.
- Я считаю, что это все американцы.
- Почему же? – хором воскликнули Скелет и Шляпник.
- Не знаю, - пожала плечами Алиса. – Так папа говорит.
На самом деле ей было безумно лень придумывать причины извращения Скелета Мартовского Зайца.
- Так Вы спрашивали, - быстро перевела она тему, пока ей не задали другой вопрос и не пришлось выдумывать еще более нелепые отговорки, - чем занимаются Мери-Сью?
- Да, именно!
- Ну, - Алиса напустила на себя умный вид. – Они путешествуют между мирами и…
- И?
- Сейчас, одну секундочку, я пытаюсь сформулировать! Они…в общем, они ищут свое счастье с самыми значимыми представителями этих миров.
Повисла задумчивая пауза. Учившаяся в музыкальной школе Алиса могла с уверенностью сказать: четвертовая! Однако ее познаниями в музыке, как и в кулинарии, никто не интересовался, поэтому пауза, провисев отмеренное ей время, не меняя задумчивого выражения лица, улетела.
- А, простите, какого рода счастье они ищут? – поинтересовался Скелет, провожая паузу задумчивым взглядом пустых глазниц.
- О, это очень личный вопрос.
- Значит, личное, - подвел итог Шляпник и налил Алисе чаю. – Вам с молоком?
- А у Вас нет сливок?
- У нас есть сливочное масло! – оживился Скелет. – Весьма питательно, скажу я Вам!
Алиса не рискнула пробовать чай с маслом: она была уверена, что это не лучшим образом скажется на здоровье ее живота. Поэтому она вежливо покачала головой и на всякий случай пододвинула чашку поближе к себе.
- К чаю можете попробовать чашки! – оживился Шляпник. – Чудесные фарфоровые чашки, хрустящие и рассыпчатые, я сам готовил!
Алиса в ужасе округлила глаза и хотела уже возмутиться, но тут Скелет с аппетитным хрустом отломил от чашки кусок и начал пережевывать.
- Йохохо! – воскликнул он почти минуту спустя. – С жасмином, не иначе.
- И ванилином, друг мой, - расплылся в улыбке Шляпник. Алиса потрясенно молчала.
- Чашечку, моя дорогая? – Шляпник галантно предложил даме поднос, уставленный всевозможными чашками. Она подпрыгивали от нетерпения и тоненько пищали: «Съешь меня! Съешь меня!»
«Никогда не стала бы есть то, что само пытается прыгнуть мне на язык», - подумала Алиса и сказала:
- С Вашего позволения, я предпочитаю пить чай с какими-то более традиционными угощениями…
- Пожалуйста-пожалуйста! Что Вы больше любите? Есть безе с серебряной стружкой – просто тает во рту! Клубничный крем из черной смородины, песочное печенье из речного песка, оливковый торт…
- Простите! – жалобно воскликнула Алиса. – Но сладкое я не очень люблю. Нет ли у Вас свиного жаркого?
- Свиного жаркого? – поразился Шляпник.
- Свиного жаркого! – удивленно воскликнул Скелет.
- СВИНОЕ ЖАРКОЕ!!!
Алиса подскочила от неожиданности: этот вопль застал ее врасплох. В самом деле, трудно быть подготовленной к тому, что невесть кто рявкнет у тебя прямо над ухом и даже не соизволит оказаться кем-то видимым.
- Извините? – осторожно позвала Алиса, разглядывая воздух рядом с собой, где, как она думала, должен стоять предполагаемый крикун.
- КТО СКАЗАЛ «СВИНОЕ ЖАРКОЕ»?! – снова радостно завопил голос, и снова прямо Алисе на ухо.
- Я сказала! – на всякий случай девушка заткнула уши. – И не могли бы Вы все-таки показаться? Невежливо общаться с людьми, будучи невидимым!
Голос весело рассмеялся и поплыл куда-то в сторону:
- Жаркое! Жаркое! Сандзи, почему ты не пригласил меня на жаркое?!
- Болван!!! – в невидимый голос полетела еще одна сахарница. Не достигнув своей цели, она с жалобным воплем приземлилась в кусты. – Нельзя употреблять имена! Я Шляпник! И нет у меня никакого жаркого!
Алиса и голос печально умолкли.
- Совсем нету? – спросила Алиса.
- Ни капельки? – подхватил голос.
- Увы, прекрасная Мери-Сью. Нет, Чешир, болван неотесанный, ни капли!
Голос вздохнул и материализовался прямо в воздухе. Алиса чуть со стула не упала, когда почти в метре над землей возник тощий чернявый мальчишка в соломенной шляпе и с кошачьими ушками и хвостом. «Странноватее и странноватее, - подумала она. – Неужели тут есть еще и закон, предписывающий всем носить звериные ушки?» Но вслух она опять ничего не сказала.
- Чешир, ты идиот, - констатировал Шляпник, глядя на перепуганную Алису. – Ты можешь появляться не так резко? Ты пугаешь ме…ми…ле…даму!
- Постараюсь, - печально вздохнул Чешир и начала медленно таять в воздухе. Когда на виду остались лишь скорбно поджатые губы, Шляпник не выдержал:
- Ну ладно! Будет тебе жаркое, подожди немного!
Мгновенно появившийся вновь Чешир радостно захохотал, повеселела и Алиса.
- Кстати, - спросила она Шляпника. – А почему Чешир? Неужели у вас тут есть графство Чешир, а он – его граф?
- Что Вы, несравненная, - улыбнулся Шляпник. – Доверить Чеширскому Коту графство – это все равно, что заставить стрекотать Брандошмыга. То есть – глупо и опасно одновременно. Ему присвоено звание Чеширского Кота за то, что он постоянно улыбается.
- А какие же могут быть обязанности у кота?
- Он провожает на королевский бал всех опаздывающих, - рассеянно ответил Шляпник, ища что-то на соседнем столе. – Но Вы не переживайте: времени у нас еще много, так что мы сами Вас отведем.
- Но я не хочу на бал! Тем более в таком виде, – возразила Алиса, но Шляпник уже скрылся под скатертью и не слышал ее. В это самое время Чешир с любопытством ползал по столу, где совсем недавно сидели Скелет и Шляпник, и нюхал чашки.
- Жасмин…Ванилин…Клубника…Смородина…Что, неужели нет ни одной с мясом?!
- Йохохо! – раздался смех Скелета. Алиса подошла к нему посмотреть, в чем же причина внезапного веселья. – Йохохохо! – снова захохотал Скелет, на этот раз немного удивленно. На вытянутой руке он держал карманные часы на цепочке. Они были все мокрые и явственно отдавали ароматом лесных ягод. «Уронил в чашку», - догадалась Алиса. Но правда оказалась куда чудовее.
- Шляпник, я нашел часы! – Скелет радостно взмахнул часами, и они, описав красивую дугу, с величественным «бум» упали прямо к ногам выползшего из-под стола Шляпника.
- В самом деле? – удивился тот. – Где же?
- В ягодном чае. Кажется, ты положил их туда, чтобы чай приобрел более выдержанный вкус.
- Вполне возможно, - Шляпник кивнул, осторожно отирая часы манжетой. – Всем известно: выдержанности вкусу добавляет время. Так что, чтобы получить такой вкус, достаточно добавить в блюдо часы.
«Он даже для этого сумасшедшего места слишком сумасшедший», - внезапно подумала Алиса. И вновь промолчала. Она часто держала свои мысли при себе.
- А они тикают? – спросила она.
- Похоже, что нет, - Шляпник задумчиво потряс часы. – Нет, не тискают. Негодные часы! – и он в сердцах стукнул ими о край стола.
- Конечно, негодные, - согласилась Алиса. – Они же искупались в чае. Любые часы придут после этого в негодность.
Алиса всегда старалась казаться умной в чужих глазах. Сама-то она знала, что на самом деле она глупа, и это знание даже делало ее умнее рядовых глупышек. Однако если бы она считала, что знание своей глупости делает ее умной, разве осталась бы она умной на самом деле? В смысле, если бы она знала, что она глупа, она стала бы считать себя умной, потому что знала и признавала свою глупость. Но ведь она была умной только за счет того, что считала себя глупой, так что, решив, что она умна, она перестала бы быть умной и стала бы рядовой дурой. Так что Алиса старалась не задумываться сильно о причинах и следствиях и продолжала просто считать себя глупышкой.
При этом, как уже упоминалось ранее, она не любила, когда глупой ее называл кто-то, кроме нее, и старалась казаться умнее, чем она на самом деле есть. Это было связано с тем, что она очень хотела всем нравиться. Но ведь никто не захочет общаться с дураками – они же дураки, о чем с ними говорить? Поэтому Алиса изо всех старалась выглядеть в чужих глазах умной и вежливой. Вот и сейчас, общаясь с обаятельным, пусть и весьма эксцентричным Шляпником, ей очень хотелось, чтобы он видел ее умной. Это потом, когда у него уже сложится устоявшееся мнение о ней, когда они уже крепко подружатся и окажется, что во всех этих заумствованиях нет и не было никакой нужды – тогда Алиса и скажет будто невзначай: «А знаешь, я ведь такая дура на самом деле. Я ничегошеньки не знаю!» «Какая же ты умная дура!» - воскликнет потрясенный Шляпник, а Алиса скромно потупится и улыбнется: «Ну что ты, я совсем-совсем глупая…»
А пока что она сидела за столом и пила ягодный чай, уворачивая чашку от вездесущего хвоста Чешира, слушала неприличные анекдоты в исполнении Скелета Мартовского Зайца и размышляла о том, что, пожалуй, она совсем не прочь достигнуть Главной Цели Мери-Сью и найти личное счастье со Шляпником.
Внезапно негодные часы, глухо откашлявшись, возвестили:
- Динь-дон!
- Что-что? – переспросила Алиса.
- Динь-дон! – повторили часы. Алиса вновь ничего не поняла. Зато поняли все остальные.
- Время бала! – вскричал Шляпник.
- Время бала! – подхватил Скелет.
- Время бала! Йиху! – радостно расхохотался Чешир. Он вообще был на удивление жизнерадостен.
- Собирать угощения!
- Собирать чашки-блюдца!
- Собираться самим!
- Ах, я, право, так волнуюсь, так волнуюсь… - вздохнул Скелет. – Только подумаю об этом бале – и уже так устаю, что просто разваливаюсь по частям.
Словно в подтверждение его слов, от него отвалилась рука.
- Какой Вы рассеянный, - посетовала Алиса, поднимая руку и прилаживая ее на старое место. – Не понимаю, как так можно? Эдак Вы в один прекрасный день и голову где-нибудь оставите!
- Уже оставлял, - сказал суетящийся Шляпник. – И не один раз. Растяпа, одним словом.
Алиса печально поглядела на расстроенный Скелет:
- Ну что же Вы, милейший? Вам надо кушать больше орехов – они укрепляют память.
- И закрепляют кишечник.
Алиса даже возмутилась:
- Вам что важнее: голова или…кишечник?!
- Ах, - вздохнул скелет, - я весь себе важен. Поэтому обычно пью чай с молоком: он укрепляет мои кости, и я не разваливаюсь на ходу. Но у нас третий день как нет молока. Вот и результат.
Скелет еще раз вздохнул. Алиса сочувствующе потрепала его по заячьему ушку:
- Не печальтесь так, дорогой, все образумится.
- Ме…Ми…Ле…Мери-Сью! – крикнул Шляпник.
- Что такое?
- У нас тут дел невпроворот, - блондин виновато развел руками. – Но нам позволено опаздывать на бал, так как мы готовим чаепитие. А Вам нельзя. Чешир Вас проводит.
- Но я не хочу на бал! – в который раз за сегодня крикнула Алиса.
Рядом возникла радостная улыбка Чешира.
- Никто не хочет! – радостно заявила улыбка. – Но таков королевский указ.
- Ты тоже пойдешь? – Алису совсем не грела мысль оказаться одной среди незнакомой знати, да еще и в ночнушке.
- Нет, не пойду, - ответила улыбка. – Мне можно не приходить вовсе: я все равно всякий раз исчезаю!
Алиса печально вздохнула и, помахав на прощанье Шляпнику и Скелету, медленно поплелась за плывущей по воздуху улыбкой.
Они вновь шли среди спящих цветов-переростков с человеческими лицами. Плывущий впереди Чешир то исчезал почти полностью, оставляя от себя лишь улыбку, то появлялся целиком. То начинал мурлыкать песенку, то смеялся без всякого видимого повода. В общем, вел себя в наивысшей степени вздорно.
«Я погорячилась насчет Шляпника, - подумала Алиса. – Этот Чешир куда более сумасшедший»
- Скажи, - промолвила она, чтобы хоть как-то отвлечься. – А почему у всех этих цветов человеческие лица?
- Они живые.
- А почему они спят днем?
- Королевский указ, - улыбнулся Чешир. – Королева любит работать по ночам – и любит цветы. Чтобы ей было веселее, Король повелел всем цветам цвести ночью. Так что теперь днем они отсыпаются.
- Видимо, Король очень любит Королеву, - задумчиво пробормотала Алиса.
- Не то чтобы, - Чешир пожал плечами, проплывая мимо нее. – Просто Королева умеет им командовать.
- Подкаблучник ваш Король.
- Это Королева у нас - ого-го! – расхохотался Чешир, радостно кувыркаясь в воздухе. – Она первая и единственная, кто смог укротить Короля и стать Королевой!
- Она, наверное, очень смелая.
- Не то слово! Раньше Король женился каждый месяц и казнил жен, которые ему надоели. Он, знаешь ли, вообще любит рубить с плеча. Так что королев у нас было много, а Королевы – ни одной. А потом появилась она – и все пошло на лад. До нее в Стране было жутко чихнуть без приказа – тут же голову с плеч рубили!
- Какой кошмар! – поразилась Алиса. Чешир продолжал улыбаться, так что она даже возмутилась:
- Как ты можешь продолжать так улыбаться, когда рассказываешь этакие ужасы?
- Легко! – мимо Алисы проплыла радостная улыбка. – Я – Чеширский Кот. Я всегда улыбаюсь!
Противопоставить этому факту было нечего, и дальнейшее путешествие прошло в тишине.
Внезапно Чешир остановился и обеспокоенно нахмурился.
- Ой-ой! – сказал он. – Кажется, я выбрал не тот путь. Сегодня тут патрулирует Гусеница! Извини, Мери-Сью, - Чешир виновато дернул ушками. – Дальше тебе придется добираться самой.
С этими словами Чешир начал стремительно исчезать.
- Постой! – крикнула она, тщетно пытаясь ухватить его за рукав. – Как же я сама? Я ничегошеньки тут не знаю. И потом, кто станет помогать непричесанной девице в ночной рубашке?! Не бросай меня!
- Да брось, это даже весело! – ответила ей улыбка перед тем, как кот окончательно растворился.
Алиса осталась одна среди гигантских цветов. Снова одна. Снова среди цветов.
- История зацикливается, - пробормотала она, и зашагала вперед. Делать ей было нечего, и она вновь занялась самым разумным в ее ситуации занятием – беседой с самой собой.
- Знаешь, моя дорогая, - обратилась она к себе. – А это место не так уж плохо, как нам показалось сначала. В самом деле! Посмотри, как тут красиво! Думаю, ночью, когда цветы просыпаются, тут еще лучше. Да и народ тут приветливый, хоть и с приветом все без исключения. Хотя и я тоже хороша: иду в одной ночнушке на бал к Королю и Королеве! И звать меня Мери-Сью. Да, пожалуй, я бы тут прижилась, не будь у меня впереди сессия в институте.
Так думала Алиса, пробираясь по узкой тропинке среди цветов, когда та вдруг начала расширяться и вывела девушку прямо к гигантскому темно-синему грибу, на котором сидел очень мускулистый Гусеница. Гусеница курил сразу три сигары, и его окутывала изменчивая дымка. Алиса не рискнула подходить ближе: что подумает мама, если от ее дочери с утра будет разить табаком? А еще ее не отпускало ощущение, что вместо сигар непременно должен быть кальян.
- Извините? – позвала она. – Господин Гусеница?
На нее строго взглянули темные глаза.
- Кто ты и что тебе нужно?
Алиса опешила.
- Я Мери-Сью, мне нужно попасть на королевский бал.
- Нарушительница! – вскричал Гусеница. – В Королевстве запрещено использовать имена!
- Это не имя! – Алиса уже устала всем это объяснять и сейчас была уже по-настоящему зла. – Если бы Вы знали мое настоящее имя и значение имени Мери-Сью, Вы бы ни за что не подумали, что это – мое имя!
- А откуда мне знать твое имя? – хмыкнул Гусеница. – Может, покажешь мне свое удостоверение личности?
- Это не смешно! – воскликнула Алиса. – Разве Вы не видите, что мне негде его нести? Лучше бы подсказали, как попасть на королевский бал!
Гусеница сурово глянул на Алису, продолжая дымить сигарами.
- На королевский бал позволено проходить лишь совершеннолетним лицам.
- Мне уже девятнадцать.
- Не верю. Покажи удостоверение.
Алиса обиженно насупилась.
- Вы что, издеваетесь? Неужели не видно, что я совершеннолетняя?
- Видно – не видно, а удостоверение предъяви, - сурово ответил Гусеница и выпустил еще одно облако густого дыма. – Мое призвание – хранить порядок в Королевстве, следя за выполнением королевских указов и ловя преступников.
- Ну так и ловите их! – крикнула Алиса и даже от полноты чувств топнула ногой. – А я тут при чем?!
- При том, невежливое дитя без паспорта, что преступников у нас вот уже сто лет как нет.
- В обед, - внезапно добавила Алиса.
- Что в обед? – не понял Гусеница.
- Сто лет в обед, - пожала плечами Алиса.
- При чем тут обед?!
- Ни при чем, - Алиса не удержалась и показала надоедливому Гусенице язык. – Так говорят.
Гусеница внимательно посмотрел на Алису. Алиса с вызовом глядела на Гусеницу.
- Вы знаете, что Вы не похожи на Гусеницу, - внезапно произнесла она. – Вам бы быком быть.
- Без тебя знаю, - грубовато ответил он. – Ты паспорт покажешь?
- Нет! И так видно, что мне девятнадцать!
- Паспорт!
- Нету!
- Ага! – торжествующе вскричал Гусеница. – Раз у тебя нет паспорта, то тебе даже меньше четырнадцати!
- Какие глупости! – возмутилась Алиса.
- По-твоему, королевский указ – это глупости? – задумчиво спросил Гусеница. Алиса вздохнула:
- Что вы все постоянно переводите на королевские указы? Неужели нельзя взять ответственность за собственные глупости на себя?
- О чем ты?
- Да о том, что все вокруг болтают глупости, делают глупости и обсуждают глупости, а когда я говорю, что это глупости, вы спрашиваете, не считаю ли я глупостями королевский указ! Признайтесь, в конце концов: глупости совершаете вы сами, а королевскими указами только оправдываетесь!
Алиса перевела дыхание, не спуская сердитого взгляда с Гусеницы. Его же пылкая речь девушки не впечатлила.
- Вижу, тебе тут не очень нравится, - заметил он.
- Неправда, - ответила Алиса. – Мне тут очень нравится. Если бы тут было меньше глупостей – нравилось бы еще больше.
- Позволь-ка! Сама суть Королевства – безумие. Главный ее смысл – бессмыслица. Тут не может быть меньше глупостей, потому что иначе это будет другое Королевство.
- Ты не понимаешь! – Алиса даже покачала головой. – Я не хочу менять это Королевство. Я хочу, чтобы все тут перестали прикрываться законами, делая всякие странности!
- Смело, - кивнул Гусеница. – А осилишь?
Алиса угрюмо промолчала. Гусеница продолжал пускать колечки дыма, не спуская с нее сурового взгляда. Наконец он спросил:
- Тут же полно безумцев. Тебе тут точно нравится?
- Безумно! – уверенно ответила Алиса. Гусеница выпустил еще одно облако дыма и кивнул:
- Патриотические порывы – это хорошо. Ты прислуживать умеешь?
Алиса опешила.
- Как Вам сказать, - задумчиво протянула она.
- Скажи как есть, - посоветовал Гусеница.
- Я никогда не пробовала, - честно призналась Алиса.
- Вот и попробуешь. Пойдешь на бал, найдешь Белого Оленя и попросишься в пажи. Они – единственные несовершеннолетние, кого разрешено пускать на подобные церемонии.
- Я совершеннолетняя!
- Недоказуемо! – отрезал Гусеница и, выпустив еще одно облако дыма, сурово спросил:
- Надо тебе на бал или нет? Не пойдешь – головы лишишься. Я и так тебе делаю поблажку, так что скажи спасибо – и иди с миром.
- Спасибо! – послушно ответила Алиса, а потом подумала: «С чего бы вдруг мне радоваться? Я же не хочу на бал… А зачем же я туда иду?». И снова она сказала совершенно другое, не то, что подумала:
- А можно, я немножко откушу от гриба? Я, знаете ли, так проголодаться успела.
- Не надо! – раздался панический крик. Алиса от неожиданности даже подпрыгнула. Она, быть может, и решила бы, что это вновь балуется Чешир, но голос был женским. Это настораживало.
«Неужели есть еще Чеширская кошка? – подумала Алиса. – Пожалуй, двух таких сумасшедших я не выдержу. Сойду с ума, как есть сойду. А уж если сойдет с ума такая страннеха, как я – то тут пиши пропало. Всех Чеширов в безумии переплюну»
На всякий случай Алиса огляделась: нигде никто не летал, не улыбался и не вилял хвостом. Она вздохнула и громко спросила:
- Извините?
- Я говорю, - вновь раздался женский голосок, - не надо меня есть! Мне будет больно! И потом, это просто невежливо, есть того, с кем общаешься!
«Как сказать, - подумала Алиса. – В Африке, например, это положено по этикету. Последний писк моды, так сказать. Логично, по-моему: когда тебя съедят, пищать ты больше уже не сможешь»
Задумчиво потерев кончик носа, Алиса решила обойти гриб кругом и найти ту девицу, что так пронзительно кричит. В конце концов, что такого плохого она задумала? Всего лишь откусить маленький кусочек от гриба. С грибом она ведь не общалась? Не общалась. Значит, не мог гриб кричать. Грибы вообще не кричат! Хотя…
Алиса задумчиво оглянулась на спящие цветы. «Если уж тут даже у них лица человеческие, - подумала она, - то что мешает говорить грибу? Ах, я все-таки неисправимая дуреха. Нахожусь в таком престранном месте и еще пытаюсь размышлять логически. На меня слишком дурно влияет физика»
После таких мыслей Алиса совершенно не удивилась, когда, обойдя гриб, обнаружила у него премилое девичье личико. Да еще и в очках. Темно-синяя шляпка у личика была короче, чем в остальных местах, как будто у девушки было аккуратное каре с прямой челкой. «Какая очаровательная девушка! – удивленно подумала Алиса. А потом сочувственно добавила: - Жалко, что гриб. Тяжело ей, наверное. Особенно этого Гусеницу выдерживать»
- Извините, это Вы кричали? – на всякий случай уточнила она.
- Да-да, - ответила Гриб. – Прошу Вас, не надо меня кусать! Это очень больно.
- Да, я знаю, - согласилась Алиса. – У меня дома две кошки – они постоянно кусаются. Очень неприятно.
На шляпке Гриба засмеялся Гусеница.
- Что я такого сказала? – обиделась Алиса. Этот надоедливый курильщик начинал действовать ей на нервы. И кто сказал, что никотин успокаивает?
- Ничего, - ответил Гусеница. – Это мой лейтенант, - добавил он внезапно и окончательно замолчал.
«Какой кошмар, - подумала Алиса. – Бедная Гриб! Тяжело, наверное, быть лейтенантом-девушкой, а уж когда ты Гриб – это и вовсе взвыть можно. В самом деле, что может противопоставить Гриб начальству? Даже честь отдать не может, вот оно как. И отрабатывай за это потом свои наряды вне очереди. Хотя очереди никакой, по сути, нет. Но раз нет очереди, то как могут быть наряды вне очереди? Ох, военное дело всегда было слишком запутанным для меня!»
Алиса покачала головой.
- Простите, что хотела Вас съесть, - вежливо поклонилась она Грибу. – Я больше не буду.
- Большое спасибо, это очень любезно, - ответила Гриб и качнула шляпкой, из-за чего сидевший на ней Гусеница чуть не свалился вниз.
- Полегче там! – возмущенно рыкнул он. Гриб смущенно пофиолетовела:
- Ах, простите, капитан, все время забываю…
- В какой стороне королевский бал? – спросила Алиса, которой Гусеница уже порядком надоел.
Гриб хотела было сказать, что до дворца, где и будет проводиться бал, нужно добираться вдоль южных болот, но перебил ее Гусеница, заявив, что лейтенантам без приказа капитана отвечать на вопросы не разрешено. Не по уставу это, так-то! Так что теперь глупый лейтенант должна будет отработать пять нарядов вне очереди (ах, опять эти наряды!), три из которых будут бальными.
Не рискнув вмешиваться в их спор, Алиса тихонько отправилась туда, где, по ее представлению, находился юг.
- Куда направляешься? – послышался знакомый уже голос, и рядом с девушкой проплыла довольная улыбка.
- К королевскому дворцу, мимо южных болот.
Чешир возник в воздухе целиком и с любопытством уставился на девушку:
- Да неужто? Нет, я, конечно, ни на чем не настаиваю, тем более что и настаивать мне нечего, но если бы было чего, то я бы сказал, что идешь ты не той дорогой.
- Почему же? – удивилась Алиса.
- Видишь ли, - Чешир кувыркнулся в воздухе, чуть не уронив при этом шляпы. – Хоть я и не особо разбираюсь в частях света, но свет знаю. А посему могу смело заявить: идешь в сторону, прямо противоположную дворцу. Правда, если пройдешь этим путем еще немного – то будешь дворцу криво диагональна. Так куда тебе надо?
- Вообще-то во дворец, - жалобно ответила Алиса, останавливаясь. Этот несносный Чешир совсем ее запутал.
- Тогда нам туда! – ответил кот и, развернувшись, медленно поплыл в противоположном направлении.
- Постой! – крикнула Алиса. – Мы же вернемся к Гусенице и Грибу!
- А, уже познакомилась! – улыбнулся кот. – И как тебе?
- Ужасно! – пожаловалась девушка. – Теперь я понимаю, почему ты не хотел с ними встречаться.
- Причин на самом деле несколько, - мелькнула сбоку от нее улыбка. – Но ведь дело у нас не самое-самое, верно? Значит, можно обойтись и этой.
- Ты не в своем уме, - грустно вздохнула Алиса, аккуратно раздвигая стебли цветов и следуя за улыбкой. – Ты знаешь об этом?
- Само собой, - согласилась улыбка. – В королевстве все не в своем уме. И раз ты тут – то и ты тоже.
- Я не сумасшедшая! – быстро проговорила Алиса, словно боясь, что ее в этом обвинят.
- Я и не говорю, что сумасшедшая, - рассмеялась улыбка, после чего в воздухе возник кот целиком. – Можно быть не в своем уме, но при этом не быть сумасшедшим.
- Но для этого надо залезть в чужую голову, - не согласилась Алиса. – А это довольно трудно.
Чешир лишь рассмеялся и вновь исчез до одной лишь улыбки. Так и брели они в тишине, пока вдруг мимо них с тихим ржанием не пролетели две крохотные скрипки.
- Ай, мамочки! – воскликнула Алиса, отпрянув от неожиданности.
- Что ты, глупая, это не мамочки, - улыбнулся Чешир. – Это скрони.
- Скрони? – удивилась Алиса. – Что за скрони такие?
- А разве не видно? – Чешир даже глаза от удивления округлил. «Ну какой он после этого кот? – подумала Алиса. – Сова ушастая, а не кот» - Скрони, - добавил он чуть погодя, - это такие ездовые скрипки. Они маленькие – на них обычно феи летают. Но бывают они и больше – контрабошади, например. На них и человек поместится.
- Где-то я что-то подобное уже слышала, - задумчиво пробормотала Алиса.
- Вполне возможно, - дернул ушами Чешир. – Они хоть и редкие, но популярные. Кстати, они напомнили мне один стишок. Хочешь, прочитаю?
- Будь так любезен, - неуверенно ответила Алиса. Она не очень любила, когда кто-то декламировал стихи: ей всегда казалось, что чтец как-то слишком наигранно это делает. В самом деле, зачем запихивать столько эмоций в такие коротенькие предложеньица? Даже если там есть некий глубинный смысл – к чему забивать его всеми этими придыханиями под завязку? Но ведь она была вежливой девушкой, поэтому отказать Чеширу не смогла. Кот же, вольготно развалившись в воздухе, начал громко читать:
- Брындели скрони в молчане,
Свиял вогнем брассвет –
И брел по троге без сапет
Путяшник, в плог воздет.
Он был чудлив и молчаразв,
В груках завзят тросох.
Но сразолел его средь брав
Полнечный злючий жох.
Гречал тот жох, грепела сталь –
И вот сразленен враг.
Путяшник вновь напрядет вдаль.
Что жох ему? Безтяк!
И сказка молчаливит нам,
Кем был путяшник тот.
Но шепотят, что не страсан
Ему сам Бармаглот!
- Это было весьма…непонятно, - произнесла Алиса, когда Чешир замолк. – Но и весьма мило! – поспешно добавила она, боясь, как бы тот не обиделся.
- Непонятно – потому что я мало прочитал, - жизнерадостно объявил Чешир. – Я дальше не помню. Но это хороший стих, тебе бы понравился. Он рассказывает о нашем великом герое, Первом Пирате. Он одолел Брандошмыга и Бармаглота, нашел самый большой в мире клад – вот это клад был, скажу я тебе! Всем кладам клад, такой клад, что любой кладовщик обзавидуется! – и завещал его тому, кто первым найдет. Но, увы, - Чешир вздохнул. – После того, как Король запретил пиратство, о кладе позабыли. Хотя я очень хотел бы его найти, - Чешир вздохнул и печально опустил уши.
- А почему же не найдешь? – осторожно поинтересовалась Алиса. – Ты, кажется, не сильно чтишь королевские указы.
- Верно подмечено! – мгновенно повеселел Чешир. – Но тут дело в другом. Мои друзья – Шляпник, Скелет, Мыш, Герцогиня, Пятерка, Валет, Олень – они законы чтут. А одному искать сокровище неинтересно.
Алиса понимающе кивнула: она и сама не любила нарушать законы. Действительно, что из этого может выйти хорошего? Ничего, в том-то и дело. Одна головная боль, а в этом королевстве – еще и головное отрубание. Но если бы законы нарушал кто-то из ее друзей (не всерьез, а так побаловаться – ведь она была приличной девушкой), она бы, может, за компанию и похулиганила бы с ними. А вот одной – боязно. Однако Чешир на трусишку никак не походил, так что для себя Алиса решила: ему ДЕЙСТВИТЕЛЬНО неинтересно искать клад одному. «Настоящий друг!» - с восхищением подумала она и сказала:
- А скоро ли мы придем во дворец?
- Скоро, - ответил Чешир. – Заглянем только к Герцогине на огонек.
- Заглянем, - согласилась Алиса.
- Ты только вглубь дома не суйся, - предостерег ее Чешир. – А то спалит дотла. Она такая.
Алиса так и не поняла, кого он имел в виду: Герцогиню или же огонек.
Еще минут пятнадцать (а может быть и час – у Алисы же совсем плохо со временем, как мы помним) они шли в тишине – а потом вышли к уютному чистому домику. «Какое славное местечко»! – подумала было Алиса, как вдруг из домика послышались крики, звон бьющейся посуды и брань.
- О, Боже мой! – воскликнула Алиса. – Что же там происходит?!
- Да ничего особенно, - зевнул Чешир. – Герцогиня обедать изволит.
- А что она изволит бить перед обедом? – пробормотала Алиса, но послушно пошла вслед за Чеширом, когда он неспешно поплыл к домику. Когда они проходили мимо окон, из дома с визгом вылетела супница. «Шляпник злится? - недоуменно подумала Алиса, едва успев уклониться от вылетевшей вслед за супницей тарелки. – Вот так и рождаются легенды о летающих тарелках»
Наконец, избежав столкновения еще с одной тарелкой, подставкой для ножей (без самих ножей – и за то спасибо) и поварешки, Алиса и Чешир подошли к входной двери.
- Гостевай, хозяйка! – радостно крикнул Чешир, постучав три раза. – Мы идем!
С этими словами он распахнул дверь, и Алиса поняла, почему он не советовал соваться ей вглубь дома: там нечем было дышать от перца! Вдохнув по неосторожности поглубже, Алиса тут же зашлась кашлем и слезами. Чешир же бесстрашно направился в гостиную, чихая, фыркая и крича:
- Герцогиня! Выходи к нам, а то мы выйдем к тебе и не оставим тебе выхода!
«Выбора», - хотела поправить его Алиса, но вместо этого громко чихнула. «Ужасно! – подумала она. – Я такая неловкая. Нельзя так громко чихать, даже от перца – это невежливо» После этого Алиса больше не чихала – лишь обливалась горючими слезами и покашливала, когда было совсем уж невмоготу.
«Вот это я понимаю – ГОРЮЧИЕ слезы! – думала она, в очередной раз отирая лицо рукавом (обычно она не носила с собой носового платка – что уж говорить о ночной рубашке? это была еще одна причина, по которой Алиса не считала себя леди). – С таким количеством перца они не просто горючие – они ОБЖГАЮЩИЕ, того и гляди ВСПЫХНУТ прямо в глазах!»
Да уж, огонек, на который они с Чеширом залетели, и в самом деле готов был их спалить. А встречи с самой Герцогиней Алиса уже боялась – так, на всякий случай, чтобы не бояться потом. Внезапно рядом промелькнула улыбка.
- Извини, Мери-Сью! – громко чихнула она. – Я свои дела тут сделал – а раз все дела сделаны, то делать мне тут больше нечего. Пойду, поделаю что-нибудь на улице. А ты сходи к Герцогине, познакомься. Она весьма пряная дама. В смысле – СПЕЦИИфичная.
- Не надо! – крикнула Алиса и, не удержавшись, тоже чихнула. – Придумай себе какие-нибудь дела тут! А то я ничего тут не вижу и, боюсь, заблужусь.
- Прости-прости, - ответила улыбка. – Мне и так пришлось несколько важных дел забыть, чтобы убраться отсюда поскорее. Так что придумывать что-то, чтобы тут остаться, будет не очень хорошим тоном в отношении этих дел, не правда ли?
И, чихнув на прощанье, улыбка исчезла. Жалобно чихнув ему вслед, Алиса собралась идти к выходу – в конце концов, не ей нужно было общаться с Герцогиней, а Чеширу. Вообще, он был весьма невежливым котом: сначала притащил в гости, а потом сбежал, даже не представив Алису хозяйке дома. «Будь он настоящим котом, - подумала она, - я бы надавала ему по усам. Жаль, что у него нет усов!»
И, чихая и кашляя, Алиса направилась туда, где, по ее мнению, должен был находиться выход. Но выход никогда никому ничего не должен, так что в итоге Алиса пришла на кухню. Там перцу было еще больше: он висел густым облаком в воздухе так, что было невозможно не только дышать, но даже разглядеть что-то дальше собственного носа. «Ах, была бы я Пиноккио или Буратино!» - завистливо подумала Алиса, с громким чихом вываливаясь к столу. Там с чинным видом сидела, укачивая на руках большущий куст в горшке, Герцогиня.
- Фи, какая невоспитанность! – поджала она губы при виде Алисы, чихающей, плачущей, с покрасневшими от слез и перца глазами. «Да еще и в ночнушке», - печально подумала Алиса, но вслух сказала:
- ПросЧХИте! Я сЧХИльно извиняюсь, но вЧХИной всему перец!
- Бедное дитя! – с интонациями актрисы старинного театра (то есть – с совершенно наигранными, так-то) воскликнула Герцогиня. – Шляпник, немедленно распахни окно и дай бедняжке подышать свежим воздухом.
- Сию минуту, несравненная! – сипло пропел знакомый голос и закашлялся. «Что же тут делает Шляпник? – задумалась Алиса. – Он же должен готовить чаепитие для Короля и Королевы?» Тут ей показалось, что куст в руках Герцогини шевельнулся.
- Простите? – позвала она. – Мне показалось, или Ваш куст зашевелился?
- Несчастная крошка! – вскричала Герцогиня. – От нехватки воздуха у нее начались галлюцинации: она принимает моего Малютку за куст. Шляпник, чего ты там возишься? Открывай скорей, не то я задам тебе перца!
«Ох, куда уж больше», - подумала Алиса, внимательно разглядывая куст. Как ни крути, а это был именно куст – и никакой не малютка. «У кого из нас еще галлюцинации?»
Наконец, окно было открыто, и Алиса тут же в него вывалилась.
- Ах, какой дивный на улице воздух! – воскликнула она от избытка чувств, а Герцогиня заметила:
- В доме он ничуть не хуже, моя дорогая.
- В доме полно перца, - возразила Алиса. Герцогиня тут же оживилась:
- Ах, ты хочешь сказать, что в доме у меня дурной воздух? Не кажется ли тебе это оскорблением?
- Ничуточки, - отвечала Алиса. – Потому что я ничего подобного не подразумевала.
- Как будто ты можешь что-то разуметь, глупое дитя! – фыркнула Герцогиня. – В любом случае, ты нанесла мне оскорбление и должна за это поплатиться…
Алиса в ужасе застыла: неужели тут и Герцогини могут рубить головы?!
- Плати пять тысяч белли!
«Белли? – опешила Алиса. Она учила английский (пусть и не очень успешно пока) и прекрасно знала, что belly по-английски означает «живот». – Неужели она людоедка?!»
- Простите, сударыня, - осторожно произнесла Алиса, стараясь незаметно перекинуть ноги через подоконник. – У меня нет пяти тысяч животов.
- Зачем мне животы, глупая? – раздраженно фыркнула Герцогиня. – Мне нужны белли!
- Разве это не одно и то же? – удивилась Алиса.
- Ха! Ты еще скажи, что секретер и секретарь – одно и то же!
- Или что поло и пола одно и то же, - подхватил Шляпник.
- Или что щит и…
- Хватит, хватит, я поняла! – спохватилась Алиса. На самом деле она не поняла и половины, но виду не показала. – Так что же это за белли, которые я Вам должна?
- Монеты нашего королевства, конечно же, - ответила Герцогиня, поворачиваясь к окну. Алиса с удивлением отметила, что она едва ли старше нее самой – а может, и младше на годок-другой. «А ведет себя, - обиженно подумала она, - словно королева-мать!» А потом на руках Герцогини вновь шевельнулся куст в горшке, и Алиса от ужаса чуть не вывалилась из окна, совсем неприлично закричав:
- Ах, мама дорогая!
- Да уж, - сиплым мужским голосом отозвался куст. – Мама у меня весьма дорогая. Скажи слово поперек – тут же штраф! Или перцу задаст.
- Молчи, мой милый, - откликнулась Герцогиня. – Хоть и не в моих правилах обирать малолетних, но говорить о себе карристи я не позволю.
- Как скажете, матушка, - отозвался куст и послушно замолчал. При этом он выразительно посмотрел на Алису, словно говоря: «О чем я и речь веду».
«В самом деле, перченая дамочка», - подумала Алиса, вспомнив слова Чешира. И как с такой можно дружить? Обдерет же, как липку.
- А знаете, - сказала она. – По-моему Ваш ку..Малютка, похоже, значительно старше Вас.
Куст и Герцогиня переглянулись.
- Сто тысяч белли! – гневно вскричала Герцогиня.
- За что?! – возмутилась Алиса. – Что я такого сказала?!
- Ты обидела моего крошку, - строго ответила Герцогиня. – И ты за это заплатишь!
- Нечем мне платить! Я вообще не из этого мира. У меня ни гроша за душой!
- Кто хранит деньги за душой, бестолковая?! Там же места – кот наплакал. Деньги нужно хранить в кошельке. Ну, доставай свой кошелек и плати по счетам!
- С Вашего позволения, прекрасная мелорин, - возник из облака перца Шляпник. – Я могу подтвердить: ме…ми…ле…Мери-Сью действительно не местная и никакого капитала еще не сколотила.
- Досада какая, - цокнула языком Герцогиня. – Чем же ты планируешь оплатить штраф?
- Ничем, - пожала плечами Алиса. – Я ничего дурного не сказала, так что и штраф мне платить не за что.
- Ну вот, она еще и препирается. Удвою штраф, так и знай!
- Да хоть на королевский суд вызовите! – возмутилась Алиса. – Я там точно то же самое скажу.
- Вот дуреха, - заметил куст. – Ты хоть представляешь, какие у мамы связи при дворе?
- Не представляю, - согласилась Алиса. – Но я хотя бы не обираю малолетних и нищих.
- А как ты предлагаешь жить матери-одиночке?! – возмутилась тут Герцогиня. – Не на социальное же пособие! Оно, знаешь ли, исчезает стремительнее Чешира!
- Так найдите работу!
- С ребенком на руках?! – с этими словами Герцогиня потрясла перед носом Алисы Кустом так, что у него, бедняги, лицо позеленело.
- Вы могли бы кого-нибудь оставлять с ним, - неуверенно ответила она, провожая Куст сочувствующим взглядом.
- Отличная идея! – воскликнула Герцогиня. – Вот ты и посидишь, пока я буду на балу танце…искать работу!
- Но позвольте! – вскричала Алиса. – Если я не пойду – мне отрубят голову!
- Не отрубят! – махнула рукой Герцогиня, взбивая руками прическу. – Ты же из другого мира. Нельзя отрубить голову, если она не местная.
Алиса задохнулась от возмущения.
- Да что же это такое! – вскричала она. – То мне говорят, что мне отрубят голову, то говорят, что не отрубят. Меня постоянно обвиняют в том, что я несовершеннолетняя, в том, что я из другого мира, что я глупая и что считаю глупостью королевские указы! Я не вешалка для ярлычков! Будьте любезны общаться со мной, как с личностью!
Герцогиня и Шляпник удивленно переглянулись.
- Ну так и веди себя как личность, - посоветовала Герцогиня. – Не стоит так кричать. Какая все-таки нервная девочка, - пробормотала она, проверяя шнуровку корсета.
Алиса не нашлась, что ответить.
- А Вы что тут делаете? – обернулась она к Шляпнику. – Разве не должны вы со Скелетом Мартовского Зайца готовиться к королевскому чаепитию?
Шляпник застенчиво повертел в руках цилиндр.
- Видите ли, какое тут дело, - произнес он. – Скелет и сам справится, без меня. Тем более что свою половину я уже упаковал. А Герцогиня – она же совсем одна, да с Младенцем на руках…Ей совершенно некогда готовить! Не мог же я оставить ее без помощи.
- Именно поэтому он подрабатывает у меня кухарем! – заявила Герцогиня, любуясь своим отражением в крохотное карманное зеркальце. «Какова симулянтка!» – возмущенно подумала Алиса.
- И сколько же Вы ему платите? – спросила она. Герцогиня с превеликим удивлением глянула на нее:
- Платить? С какой такой стати?
- С такой, что подработка подразумевает плату, - наставительно ответила Алиса. Герцогиня лишь фыркнула:
- Я – бедная мать-одиночка. Которой, к тому же, всякие крикливые девицы отказываются выплачивать штраф. Откуда у меня деньги?
- Ниоткуда, - вставил свое слово Куст. До этих пор он тихонько стоял на полу – как, впрочем, и положено стоять благовоспитанному кусту в горшке. Алиса еще раз вздохнула и, немного подумав, перекинула ноги через подоконник.
- Куда ты? – удивилась Герцогиня.
- На королевский бал, - ответила Алиса, спрыгнув на траву. – Я, видите ли, не хочу рисковать своей неместной головой.
- Постой, а на кого же я оставлю своего Малютку? – забеспокоилась Герцогиня. – С ним же может случиться беда, пока я буду на балу.
- А как же Вы ходили на бал раньше?
- С ним и ходила. Весьма неудобно было, знаешь ли. Все дамы вальсируют с кавалерами, а я – с Малюткой. И ладно бы, он был мне родной – так ведь нет! Чувствую себя такой неудачницей.
И Герцогиня жалобно заплакала. Алисе стало стыдно.
- Матушка, ну не плачь! – прыгал вокруг Герцогини Куст. – И не капай на меня слезами – они же горючие!
- Ах, ну почему у меня все не как у людей?! – плакала Герцогиня. – Почему именно мне поручили следить за этим Малюткой? Он такой несносный, такой несносный – ты не представляешь, как тяжело его носить! Пока снесу его до бала, вся запыхаюсь и растреплюсь, прихожу, как пугало огородное. Ах, ну почему же, почему же именно мне выпала эта горькая доля?
- А в самом деле, почему? – поинтересовалась Алиса.
- Да все просто, - пробасил Куст, которого жалобы Герцогини задели за живое (в самом деле, кому понравится, когда горючие слезы капают им прямо на голые ступни?). – Раньше она служила в королевском казначействе. А когда ее прищучили в набивании карманов, то тут же и выставили вон!
- Я бедная вдова! – возмутилась Герцогиня, мгновенно переставая плакать. – Мне нужно было на что-то жить! Подумаешь, набила пару карманов золотом – не вынесла же никуда за пределы казны? Не понимаю, за что Их Величества меня так жестоко наказали. Ко всему прочему, те щуки, что меня прищучили, порвали мое любимое платье!
- В общем, - добавил Куст, когда она замолчала. – В наказание ее приставили нянькой ко мне.
- А что, это такое страшное наказание? И зачем Вам нянька? – опасливо поинтересовалась Алиса. С виду Куст был весьма безобиден – насколько может быть безобидным куст с заросшим щетиной лицом – но кто же его знает, этого сумасшедшего из страны безумцев?
- Понятия не имею, - качнул головой Куст, а Герцогиня лишь печально кивнула. В это время мимо них с громким пением промчался Шляпник. Алиса с удивлением заглянула вновь в дом и увидела, что он весьма вдохновенно и, как всегда, весьма экстравагантно что-то готовит.
- О, фарфоровые чашечки! – радостно вскрикнула Герцогиня. – Мои любимые!
- Мои тоже, - подал голос Куст.
- Молчи, - строго велела ему Герцогиня. – Детям много сладкого нельзя.
- Прекрасная мелорин! – завопил Шляпник. – Приготовить Вам сегодня Ваш любимый перечный пирог с чили-сиропом?
- Само собой, болван! – крикнула Герцогиня, швыряя в Шляпника свое зеркальце. – К чему каждый спрашивать вещи, которые давным-давно пора запомнить?!
После этих слов она начала так бранить бедного кухаря, что у Алисы слезы на глаза навернулись.
- За что же она так с ним? – спросила она у Куста.
- Она со всеми так. Любит острое, знаешь ли. Это сделало ее саму острой, как иголка.
Алиса тяжело вздохнула:
- Бедный Шляпник. Как же он ее терпит?
- Ну, - задумчиво ответил Куст. – Такое дело, он повернут на готовке и красивых девушках.
- А когда он готовит для красивых девушек? – полюбопытствовала Алиса, кинув взгляд на Герцогиню: та была ну очень хорошенькая.
- О, - многозначительно вскинул кустистые брови Куст. – Тогда он поворачивается на все сто восемьдесят градусов.
- Постойте-ка! А разве если он повернется на сто восемьдесят градусов, он не станет прежним?
- Не станет, - с мрачной торжественностью возвестил Куст. – Он поворачивается по спирали.
Алиса охнула: ведь если Шляпник всякий раз при готовке или виде девушки поворачивается по спирали – то насколько же он уже повернутый?! «Скорее всего, он поворачивается по левосторонней резьбе, - подумала Алиса. – Тут все не как у людей, так что и поворачиваются они все, должно быть, не как обычно»
- Простите, сэр, - обратилась она к Кусту. – А в какой стороне королевский бал?
Куст запрыгнул на подоконник и ткнул коротенькой ручкой в сторону:
- Видишь большое синее дерево? Иди к нему, а потом сверни налево. Как увидишь лево – сверни направо. Как дойдешь до права – пересекай по диагонали. Так и дойдешь.
- Большое спасибо, - пробормотала Алиса. Она ничегошеньки не поняла! Но лишний раз признаваться в своей глупости не хотелось, поэтому она послушно направилась к синему дереву. За спиной у нее с воплями разбился целый набор перечных фарфоровых чашек.
URL записида не уе*ут меня железными тапками фанаты Одаччи и Кэрролла! Аминь!
Название: Алиса в стране Ван Пис
Фандом: One Piece, Alice in Wonderland
Автор: Idiota
Бета: ArdaStelo
Персонажи: мерисья Алиса и кое-кто из ванписа в роли кое-кого из кэрролловской «Алисы»
Жанр: хумор, кроссовер, джен, АУ
Рейтинг: О ЧЕМ ВЫ?!?!?!?!семьсемь
Дисклеймер: не мое; я поиграюсь и отдам.
Предупреждение: мерисьюхи, злостный ООС, убойная трава, бред, ересь и РАСПЫЩПЫЩ ЫВМДРДРЛПОЛ!
зы: а! еще эта дура ведет себя как семилетняя дегенератка
так что готовьтесь)ззы: я ее, конечно, обозвал Алисой, но вы же понимаете, кого я имел в виду на самом деле Х)
зззы: Луффи тут ни разу не поковырялся в носу(
Печально, но именно сегодня ее стройная теория о неизменности бытия решила дать трещину и рассыпаться на миллион осколков. Произошло это весьма некстати: Алиса только легла в кровать (как всегда – за полночь, такая уж у нее была натура), выключила свет и приготовилась уснуть, как в темноте мелькнуло белое пятно.
Алиса удивилась: она не привыкла видеть у себя дома мелькающие белые пятна. Да и нечему было у них мелькать. Разве что кошкам – но одна из них была серой, а другая – рыжей. А пятно-то белое.
Незадача.
Возможно, Алиса и решила бы, что ей померещилось, не мелькни пятно еще раз. А потом еще. И еще. А потом пятно начало цокать. Да-да, именно цокать – цок-цок-цок! – маленькими копытцами по линолеуму.
Сказать по чести, Алиса испугалась. Она была девушкой впечатлительной и к темноте не питала никаких теплых чувств. Богатая фантазия всегда подкидывала ей образы страшных чудовищ, готовых в любой момент ухватить ее за ногу, утащить куда-нибудь (куда – даже сама Алиса не знала) и слопать в укромном уголке. Что уж говорить о странных пятнах посреди ночи!
Цокот не прекращался, и Алиса решилась проверить, что же это все-таки такое. Какой бы монстр там не шуршал, она должна на него глянуть хоть одним глазком. Ну и что, что ей очень страшно? Она совсем взрослая девушка, и будить родителей из-за всяких цокающих пятен в ее возрасте ну совсем несолидно.
Цокот раздавался недалеко от дивана. Тихо встав с кровати (это было довольно сложно: кровать была очень, очень скрипучей!), Алиса начала тихонько подкрадываться к пятну. Глаза ее уже стали привыкать к темноте, так что, когда она все-таки добралась до цели, то смогла разглядеть, что в комнате у нее копошится маленький белый олененок в розовой шляпе. Он топтался на задних копытцах и, что-то бормоча под синий нос, возился у дивана.
«Странно, - подумала Алиса, разглядывая олененка. – Мало того, что стоит на двух ногах, так еще и бормочет что-то. И вообще, - пришла внезапно странная мысль, - это должен быть кролик! Белый Кролик! В самом деле, раз уж началось такое безобразие – то будьте любезны безобразничать по правилам!»
Алиса стояла совсем тихо, и олененок не обращал на нее никакого внимания. Вдруг он просунул переднее копытце в щель между диваном и стеной – и начала медленно туда просачиваться! Вот он просунул в щель свой синий нос – и за диван просочилась мордочка. Затем мохнатое тельце. Следом – задние копытца. И олененок исчез!
Алиса не поверила своим глазам. Еще бы! Она вот уже пять лет была вынуждена учить физику – и кое-чему все-таки научилась. Так, она совершенно точно знала: олени не могут просачиваться в щели! Они же не жидкие, в конце концов! Искренне возмущенная таким пренебрежением к законам природы, Алиса решила все свои соображения высказать лично дерзкому нарушителю. Поэтому она сама подошла к дивану и попыталась просунуть руку в щель между стеной. В самом деле, что она, намного больше этого оленя? Ну, в два, в три раза – велика разница!
Сначала ничего не происходило. Алиса даже начала думать, что это только белые оленята умеют исчезать в таких узких щелях, когда кончики ее пальцев как будто начало засасывать. Засосало пальцы, предплечье, всю руку целиком, а затем – раз! – и вот она уже стоит посреди освещенной солнцем поляны с гигантскими цветами. И вместо того, чтобы искать олененка, так несерьезно относящегося к законам физики, она начала глупо вертеть головой во все стороны.
Сказать по правде, она и не собиралась никого ругать. Ей просто нужна была уважительная причина, чтобы попробовать пролезть в щель вслед за олененком. Да и как его, такого милого, отругаешь?
Но все-таки странно это было, после темной холодной комнаты оказаться на залитой солнцем поляне. Все кругом цвело, пахло, летало и пело – в общем, бурлило жизнью. И это всего лишь за диваном!
- Да уж, - вздохнула Алиса. – Говорила мне мама, что за диваном надо убираться, пока там кто-нибудь не поселился. Ну что ж, раз уж тут теперь живут такие замечательные цветы, птицы, бабочки и оленята – как я могу их выселить? Решено! Больше за диваном убираться не буду!
И все бы хорошо – но Алиса очень устала за день и хотела спать, а выхода, как назло, нигде не было видно. Но вот впереди мелькнула знакомая розовая шляпа.
- Постой! – крикнула Алиса удаляющемуся олененку и тут поняла, что стоит, в чем была. А была она в ночнушке. – Ах, как неловко! – девушка всплеснула руками от отчаяния, но делать было нечего. Пришлось в таком непотребном виде догонять олененка.
- Погоди же ты! – Алиса совсем запыхалась, когда догнала шустро семенящего зверька. Олененок в ответ взвизгнул (совсем как девчонка!) и отпрыгнул за ближайший к нему гигантский цветок.
- Кто ты?! – кричал он. – Что тебе нужно?!
Алиса уже хотела вежливо ответить, что она хозяйка дивана, за которым они находятся, но не успела: у олененка что-то зазвонило, забренчало, и он, достав откуда-то из меха на животе часы на цепочке, снова закричал.
- Какой ужас! Я опаздываю!
- Куда опаздываешь? – хотела спросить Алиса, но олененок уже бежал, сверкая копытцами. Девушка тяжело вздохнула и припустилась следом.
- Послушай! – спросила она, когда опять догнала олененка. – А как тебя зовут?
- Дура! – взвизгнул он в ответ, и Алиса подумала, что это, наверное, очень грубый олененок. – Это Страна Ван Пис! Тут ни у кого нет имен! Я – Белый Олень, - он ткнул себя копытцем в грудь и надулся от гордости. – Раньше, правда, я был с красивой каштановой шкуркой, - сник он всего секунду спустя. – И у меня было имя. Меня звали Чоппер… Но это было до того, как Король с Королевой поженились и отменили имена!
- Отменить имена? Что за глупость! – возмутилась Алиса. Свое имя она хоть и не любила, но ценила его уникальность: Алис на свете много, а таких, как она – чтобы «л» тянуть подольше, а «а» почти проглатывать на конце – всего одна! Так что идея с отменой имен, естественно, показалась ей глупой. Белый Олененок Чоппер, однако, так не считал.
- Дура! Это королевский приказ! Как он может быть глупостью?!
- Почему ты все время обзываешься?! – обиженно вскричала Алиса, но вопрос предпочла оставить без ответа. Мало ли что в этих краях следует за оскорбление монарших особ. Вон, ее прапрадедушка однажды на портрет царя плюнул – так его на сутки в карцер посадили! И где справедливость? Так что, чтобы перевести тему, она спросила:
- А ты не знаешь, где тут можно переодеться?
Олененок недоуменно на нее воззрился:
- А что не так с твоим нарядом?
- Неужели ты не видишь! – поразилась Алиса. – Я же в ночной рубашке!
- Я не понимаю женскую моду, - пожаловался Чоппер. – Зачем ты надеваешь ночную рубашку, если собираешься на бал?
- Но я не собираюсь ни на какой бал, - совершенно искренне удивилась Алиса. – С чего ты взял?
- Потому что все идут на бал, дура! – пискнул Чоппер и прибавил скорости.
К этому времени Алиса уже порядком запыхалась – ведь они не переставали бежать – и решила остановиться и передохнуть.
- Ну и ладно, - вздохнула она, опускаясь на траву. – Все равно я его не догоню. У, шустрый!
Стараясь отдышаться, она занялась единственным, чем могла заняться в абсолютном одиночестве – стала разговаривать сама с собой.
- Ну ничего себе развлеченьице! – воскликнула она, чтобы как-то завязать беседу. – Как это так получилось, что за моим диваном не только цветы растут, но и Короли с Королевами проводят какие-то балы?
- Глупенькая, - ответила она сама себе. Она любила называть себя глупенькой, дурочкой, а когда злилась – то и балбеской. А вот когда ее так называли другие, Алиса страшно обижалась. – Глупенькая! – повторила она. – С чего ты взяла, что мы сейчас за твоим диваном? Ты помнишь «Хроники Нарнии»? Там целая страна была в шкафу! Но это только так казалось. В самом деле, запихнуть страну в шкаф просто невозможно. Наверняка там был какой-то фокус с перемещениями между мирами. Фантасты так это любят! Наверное, тут тоже что-то такое. Одно лишь отличие: ты не фантаст.
Кивнув самой себе, Алиса поднялась с травы (она уже успела отдохнуть и восстановить дыхание) и осмотрелась. В самом деле, когда она сюда попала, она толком и не успела даже ничего разглядеть. Зато сейчас она с удовольствием и любопытством рассматривала гигантские цветы с человеческими лицами, густую высокую траву и удивительно зеленые кусты. Все растения казались незнакомыми – Алиса никогда таких не видела – но она не особо переживала по этому поводу. Она вообще в растениях не разбиралась, что есть, то есть.
«Это напоминает мне шоколадную фабрику Вилли Вонки, - подумала Алиса. – Тот самый первый зал с шоколадной рекой. Может, если я пройду чуть дальше, я тоже найду реку шоколада?»
Алиса немного потопталась на месте, решая, куда ей пойти, и в итоге направилась…куда-то. Очень хотелось попробовать, а правда ли цветы и трава сделаны из лакрицы, но будить растения, кусая их за листья, она посчитала неподобающей грубостью. Она и сама не любила, когда нарушали ее сон, так что старалась никогда не будить без надобности других.
«Поступай с другими так, как хотела бы, чтобы поступали с тобой», - этому правилу ее научила бабушка, и девушка старалась следовать ему четко и неуклонно.
Алиса шла, осторожно раздвигая листья высоких, много выше человеческого роста цветов и про себя удивляясь, с чего бы это цветы спят посреди бела дня, и примерно через полчаса (а может, через час, а может, через два – у нее было очень туго с чувством времени) она вышла на еще одну поляну. Однако, если на предыдущей не было ничего, кроме ярких цветов и травы, то тут развернулась ухоженная лужайка заднего двора. У противоположного края поляны виднелся аккуратный, будто пряничный домик, а в самом дворе были расставлены столы. Целое полчище столов! И все с чайниками, приборами, блюдами с разными вкусностями. У Алисы было довольно неважное зрение, так что она не смогла разглядеть, что же там все-таки лежит, но по запаху узнала что-то сладкое. Это немного ее расстроило: Алиса не очень любила сладости, куда больше ей нравилось жаркое из свинины.
В дворике она была не одна: за одним из столиков сидела престранная компания. Алиса даже не поверила своим глазам и решила подойти и посмотреть повнимательнее. И даже то, что она была в одной ночнушке, ее не смутило – ведь компания выглядела куда более странно.
Этот столик был заставлен блюдцами, блюдами и тарелищами больше всех остальных. Где не было тарелок, там стояли чашки и чайники. И из-за всего этого безобразия едва выглядывали блондин в неприлично высоком цилиндре и с еще более неприлично завивающимися бровями – и скелет с пышным афро и кроличьими ушками. Блондин в цилиндре ко всему прочему еще и имел и густую челку, полностью закрывающую его левый глаз.
«Верх бестактности, - подумала Алиса. – Он точно что-то скрывает. Иначе не стал бы закрывать глаз. Ведь невозможно смотреть человеку в ГЛАЗА, если у него на виду только один ГЛАЗ. А тот, кому нельзя посмотреть в ГЛАЗА, явно что-то СКРЫВАЕТ! Да хотя бы и собственный глаз!»
Вдруг в одном из чайников что-то шевельнулась, крышка с него упала, и Алиса с преогромным изумлением обнаружила, что в чайнике спит крохотный человечек с мышиными ушками. У человечка были зеленые волосы и три меча, которые он крепко обнимал во сне.
«Ну, это совсем безобразие, - расстроилась Алиса. – Люди, спящие в чайниках, даже хуже людей, что-то скрывающих. Потому что они скрываются целиком, в чайнике! А если я захочу выпить чаю и не замечу в нем никого? Я же ошпарю его кипятком. А на меня потом подадут в суд – так все всегда делают. И как я докажу, что я невиновата? Никак, такие вот дела! Нельзя спать в чайниках, милейший, это невежливо и даже опасно. А уж спать в обнимку с мечами просто глупо», - подумала Алиса и тяжело вздохнула. Ее очень печалило такое безразличие к себе и окружающим.
Ее вздох заметил Блондин-В-Цилиндре. А вместе со вздохом и саму девушку.
- Ах, боже мой! – вскричал он, вскакивая со стула. При этом он едва не опрокинул стол, однако тот, опасно накренившись, с кряхтеньем аккуратно поставил ножки на место, лишь слегка тряхнув тарелками. – Нас посетила прекрасная мелорин, а я в таком неподобающем виде! Горе мне, горе!
«Да уж, - грустно подумала Алиса, глядя на лощеного блондина. – И кто тут еще неподобающий? И какая я прекрасная? Мало того, что в ночной рубашке, так еще и непричесанна. Стыд мне и срам». Но вслух она сказала совсем другое. Она вообще, надо сказать, редко говорила то, что собиралась сказать вначале.
- Пожалуйста, будьте так любезны, не зовите меня «мелорин», - строго произнесла Алиса, поджав губы. Чтобы добавить себе значимости, она постаралась величественно опуститься на стул, но ничего не получилось: мало того, что уставшие ноги подкосились, так еще и блондин резво пододвинул стул, стремясь услужить мелорин. Так что плюхнулась она отнюдь не по-королевски.
- Почему же мне Вас так не называть? – печально спросил блондин, по-прежнему не отпуская резную спинку.
- Потому что я не мороженое! – Алисе хотелось поразить окружающих своими кулинарными знаниями. В конце концов, много ли кто знает, что у мороженого два названия? А еще ей было досадно, что бухнулась она так неловко.
Однако на блондина ее познания никакого впечатления не произвели. Ну, во всяком случае, никакого НУЖНОГО впечатления. В самом деле, много ли толку от того, что он расстроился? Одни расстройства, право слово. Пожалев, что так опечалила человека, Алиса постаралась исправиться и для начала сделать ему комплимент.
- Кстати, - будто невзначай начала она, - почему Вы говорите, что Ваш вид неподобающий? Вы весьма мило выглядите.
Блондин-В-Шляпе просиял:
- Ах, спасибо мел…Миледи. Я хотел сказать: «спасибо, миледи». Да, именно так!
И он выразительно посмотрел на скелет с заячьими ушками, который до сих пор молчал, лишь хрустел чем-то, надежно скрытый от глаз Алисы чашками, тарелками и чайниками. Вообще, Алиса не была уверена, что взгляд предназначался именно скелету, но Блондин так выразительно сверлил взглядом гору столовых приборов, ни в чем, по сути, не повинных, что она решила для себя: взгляд предназначается скелету!
Не дождавшись ответа, Блондин-В-Цилиндре вновь обратил свое внимание на Алису.
- Не хотите ли чаю, миледи?
Алиса поежилась: со словом «миледи» у нее были связаны не самые лучшие ассоциации. Она была достаточно суеверна, чтобы не примерять на себя имена персонажей, дурно кончивших. А отрубленная голова, по ее мнению, была одним из самых худших концов. Поэтому она попросила:
- Сударь, можно Вы будете звать меня как-нибудь проще? Например, просто леди? Хотя нет, я никакая не леди. Я никогда не ношу перчаток, и цвет моей сумочки никогда не бывает похожим на оттенок сапог. Нет, нельзя меня звать леди. А чай я не буду, извините: мне непривычно распивать напитки в компании незнакомых мужчин.
- Так давайте познакомимся! – радостно вскричал Блондин. – Я – Безумный Шляпник, а это… - он смахнул рукой со стола гору посуды, и она, с охами и писками упав на траву, с негромкими ругательствами поползла к другим столам, потирая ручками ушибленные бока. – Это – Скелет Мартовского Зайца. А в чайнике спит Мыш. Мыш-Соня.
- Как любопытственно! – вскричала Алиса. – Какие забавные имена! Что они значат?
- Ничего любопытственного, - возразил Шляпник. – И это не имена. С тех пор, когда Король отменил их, мы носим только звания.
- Что же это за звания такие? Шляпник, Заяц, Мыш… Это больше на прозвища похоже!
- Ничего подобного! – Шляпник с важным видом вздернул вверх палец. – Все эти звания перечислены в Королевском Табеле о Рангах. Так, мы с Зайцем являемся смотрителями и организаторами королевского чаепития! Это очень важный пост, прошу заметить!
- Йохохо! – согласно хохотнул скелет с заячьими ушками.
- А Мыш? – поинтересовалась Алиса.
- А что Мыш? Мыш – соня. Ему положено спать. А чем занимается мел…ми…ле…Чем ВЫ занимаетесь?
Алиса задумчиво покрутила в руках чистую чашку.
- Как Вам сказать, - протянула она. – Судя по тому, что я оказалась в другом мире, да еще и в обществе джентльменов, я, наверное, все-таки Мери-Сью.
- Сударыня, - подал голос Скелет. – Употреблять имена собственные в Королевстве Ван Пис запрещено. Кстати, не позволите взглянуть на Ваши трусики?
- Ни в коем случае! – строго ответила Алиса. – И Мери-Сью в моем родном мире – имя нарицательное!
- Почему же нельзя? – опечалился Скелет, а Шляпник, швырнув в него сахарницей, поинтересовался:
- А чем же занимаются мерисью?
Первым Алиса ответила Скелету. Она довольно долго пыталась сформулировать причину своего отказа, пока не вспомнила цитату из любимой книги:
- Это недостойно и не подобает!
Скелет опечалился еще сильнее и получил за это еще и солонкой.
- Не бейте его! – возмутилась Алиса, дергая воинственного Шляпника за рукав. – Он не виноват в том, что он извращенец!
- А кто же в этом виноват? – удивился Шляпник. Алиса задумалась.
- Я считаю, что это все американцы.
- Почему же? – хором воскликнули Скелет и Шляпник.
- Не знаю, - пожала плечами Алиса. – Так папа говорит.
На самом деле ей было безумно лень придумывать причины извращения Скелета Мартовского Зайца.
- Так Вы спрашивали, - быстро перевела она тему, пока ей не задали другой вопрос и не пришлось выдумывать еще более нелепые отговорки, - чем занимаются Мери-Сью?
- Да, именно!
- Ну, - Алиса напустила на себя умный вид. – Они путешествуют между мирами и…
- И?
- Сейчас, одну секундочку, я пытаюсь сформулировать! Они…в общем, они ищут свое счастье с самыми значимыми представителями этих миров.
Повисла задумчивая пауза. Учившаяся в музыкальной школе Алиса могла с уверенностью сказать: четвертовая! Однако ее познаниями в музыке, как и в кулинарии, никто не интересовался, поэтому пауза, провисев отмеренное ей время, не меняя задумчивого выражения лица, улетела.
- А, простите, какого рода счастье они ищут? – поинтересовался Скелет, провожая паузу задумчивым взглядом пустых глазниц.
- О, это очень личный вопрос.
- Значит, личное, - подвел итог Шляпник и налил Алисе чаю. – Вам с молоком?
- А у Вас нет сливок?
- У нас есть сливочное масло! – оживился Скелет. – Весьма питательно, скажу я Вам!
Алиса не рискнула пробовать чай с маслом: она была уверена, что это не лучшим образом скажется на здоровье ее живота. Поэтому она вежливо покачала головой и на всякий случай пододвинула чашку поближе к себе.
- К чаю можете попробовать чашки! – оживился Шляпник. – Чудесные фарфоровые чашки, хрустящие и рассыпчатые, я сам готовил!
Алиса в ужасе округлила глаза и хотела уже возмутиться, но тут Скелет с аппетитным хрустом отломил от чашки кусок и начал пережевывать.
- Йохохо! – воскликнул он почти минуту спустя. – С жасмином, не иначе.
- И ванилином, друг мой, - расплылся в улыбке Шляпник. Алиса потрясенно молчала.
- Чашечку, моя дорогая? – Шляпник галантно предложил даме поднос, уставленный всевозможными чашками. Она подпрыгивали от нетерпения и тоненько пищали: «Съешь меня! Съешь меня!»
«Никогда не стала бы есть то, что само пытается прыгнуть мне на язык», - подумала Алиса и сказала:
- С Вашего позволения, я предпочитаю пить чай с какими-то более традиционными угощениями…
- Пожалуйста-пожалуйста! Что Вы больше любите? Есть безе с серебряной стружкой – просто тает во рту! Клубничный крем из черной смородины, песочное печенье из речного песка, оливковый торт…
- Простите! – жалобно воскликнула Алиса. – Но сладкое я не очень люблю. Нет ли у Вас свиного жаркого?
- Свиного жаркого? – поразился Шляпник.
- Свиного жаркого! – удивленно воскликнул Скелет.
- СВИНОЕ ЖАРКОЕ!!!
Алиса подскочила от неожиданности: этот вопль застал ее врасплох. В самом деле, трудно быть подготовленной к тому, что невесть кто рявкнет у тебя прямо над ухом и даже не соизволит оказаться кем-то видимым.
- Извините? – осторожно позвала Алиса, разглядывая воздух рядом с собой, где, как она думала, должен стоять предполагаемый крикун.
- КТО СКАЗАЛ «СВИНОЕ ЖАРКОЕ»?! – снова радостно завопил голос, и снова прямо Алисе на ухо.
- Я сказала! – на всякий случай девушка заткнула уши. – И не могли бы Вы все-таки показаться? Невежливо общаться с людьми, будучи невидимым!
Голос весело рассмеялся и поплыл куда-то в сторону:
- Жаркое! Жаркое! Сандзи, почему ты не пригласил меня на жаркое?!
- Болван!!! – в невидимый голос полетела еще одна сахарница. Не достигнув своей цели, она с жалобным воплем приземлилась в кусты. – Нельзя употреблять имена! Я Шляпник! И нет у меня никакого жаркого!
Алиса и голос печально умолкли.
- Совсем нету? – спросила Алиса.
- Ни капельки? – подхватил голос.
- Увы, прекрасная Мери-Сью. Нет, Чешир, болван неотесанный, ни капли!
Голос вздохнул и материализовался прямо в воздухе. Алиса чуть со стула не упала, когда почти в метре над землей возник тощий чернявый мальчишка в соломенной шляпе и с кошачьими ушками и хвостом. «Странноватее и странноватее, - подумала она. – Неужели тут есть еще и закон, предписывающий всем носить звериные ушки?» Но вслух она опять ничего не сказала.
- Чешир, ты идиот, - констатировал Шляпник, глядя на перепуганную Алису. – Ты можешь появляться не так резко? Ты пугаешь ме…ми…ле…даму!
- Постараюсь, - печально вздохнул Чешир и начала медленно таять в воздухе. Когда на виду остались лишь скорбно поджатые губы, Шляпник не выдержал:
- Ну ладно! Будет тебе жаркое, подожди немного!
Мгновенно появившийся вновь Чешир радостно захохотал, повеселела и Алиса.
- Кстати, - спросила она Шляпника. – А почему Чешир? Неужели у вас тут есть графство Чешир, а он – его граф?
- Что Вы, несравненная, - улыбнулся Шляпник. – Доверить Чеширскому Коту графство – это все равно, что заставить стрекотать Брандошмыга. То есть – глупо и опасно одновременно. Ему присвоено звание Чеширского Кота за то, что он постоянно улыбается.
- А какие же могут быть обязанности у кота?
- Он провожает на королевский бал всех опаздывающих, - рассеянно ответил Шляпник, ища что-то на соседнем столе. – Но Вы не переживайте: времени у нас еще много, так что мы сами Вас отведем.
- Но я не хочу на бал! Тем более в таком виде, – возразила Алиса, но Шляпник уже скрылся под скатертью и не слышал ее. В это самое время Чешир с любопытством ползал по столу, где совсем недавно сидели Скелет и Шляпник, и нюхал чашки.
- Жасмин…Ванилин…Клубника…Смородина…Что, неужели нет ни одной с мясом?!
- Йохохо! – раздался смех Скелета. Алиса подошла к нему посмотреть, в чем же причина внезапного веселья. – Йохохохо! – снова захохотал Скелет, на этот раз немного удивленно. На вытянутой руке он держал карманные часы на цепочке. Они были все мокрые и явственно отдавали ароматом лесных ягод. «Уронил в чашку», - догадалась Алиса. Но правда оказалась куда чудовее.
- Шляпник, я нашел часы! – Скелет радостно взмахнул часами, и они, описав красивую дугу, с величественным «бум» упали прямо к ногам выползшего из-под стола Шляпника.
- В самом деле? – удивился тот. – Где же?
- В ягодном чае. Кажется, ты положил их туда, чтобы чай приобрел более выдержанный вкус.
- Вполне возможно, - Шляпник кивнул, осторожно отирая часы манжетой. – Всем известно: выдержанности вкусу добавляет время. Так что, чтобы получить такой вкус, достаточно добавить в блюдо часы.
«Он даже для этого сумасшедшего места слишком сумасшедший», - внезапно подумала Алиса. И вновь промолчала. Она часто держала свои мысли при себе.
- А они тикают? – спросила она.
- Похоже, что нет, - Шляпник задумчиво потряс часы. – Нет, не тискают. Негодные часы! – и он в сердцах стукнул ими о край стола.
- Конечно, негодные, - согласилась Алиса. – Они же искупались в чае. Любые часы придут после этого в негодность.
Алиса всегда старалась казаться умной в чужих глазах. Сама-то она знала, что на самом деле она глупа, и это знание даже делало ее умнее рядовых глупышек. Однако если бы она считала, что знание своей глупости делает ее умной, разве осталась бы она умной на самом деле? В смысле, если бы она знала, что она глупа, она стала бы считать себя умной, потому что знала и признавала свою глупость. Но ведь она была умной только за счет того, что считала себя глупой, так что, решив, что она умна, она перестала бы быть умной и стала бы рядовой дурой. Так что Алиса старалась не задумываться сильно о причинах и следствиях и продолжала просто считать себя глупышкой.
При этом, как уже упоминалось ранее, она не любила, когда глупой ее называл кто-то, кроме нее, и старалась казаться умнее, чем она на самом деле есть. Это было связано с тем, что она очень хотела всем нравиться. Но ведь никто не захочет общаться с дураками – они же дураки, о чем с ними говорить? Поэтому Алиса изо всех старалась выглядеть в чужих глазах умной и вежливой. Вот и сейчас, общаясь с обаятельным, пусть и весьма эксцентричным Шляпником, ей очень хотелось, чтобы он видел ее умной. Это потом, когда у него уже сложится устоявшееся мнение о ней, когда они уже крепко подружатся и окажется, что во всех этих заумствованиях нет и не было никакой нужды – тогда Алиса и скажет будто невзначай: «А знаешь, я ведь такая дура на самом деле. Я ничегошеньки не знаю!» «Какая же ты умная дура!» - воскликнет потрясенный Шляпник, а Алиса скромно потупится и улыбнется: «Ну что ты, я совсем-совсем глупая…»
А пока что она сидела за столом и пила ягодный чай, уворачивая чашку от вездесущего хвоста Чешира, слушала неприличные анекдоты в исполнении Скелета Мартовского Зайца и размышляла о том, что, пожалуй, она совсем не прочь достигнуть Главной Цели Мери-Сью и найти личное счастье со Шляпником.
Внезапно негодные часы, глухо откашлявшись, возвестили:
- Динь-дон!
- Что-что? – переспросила Алиса.
- Динь-дон! – повторили часы. Алиса вновь ничего не поняла. Зато поняли все остальные.
- Время бала! – вскричал Шляпник.
- Время бала! – подхватил Скелет.
- Время бала! Йиху! – радостно расхохотался Чешир. Он вообще был на удивление жизнерадостен.
- Собирать угощения!
- Собирать чашки-блюдца!
- Собираться самим!
- Ах, я, право, так волнуюсь, так волнуюсь… - вздохнул Скелет. – Только подумаю об этом бале – и уже так устаю, что просто разваливаюсь по частям.
Словно в подтверждение его слов, от него отвалилась рука.
- Какой Вы рассеянный, - посетовала Алиса, поднимая руку и прилаживая ее на старое место. – Не понимаю, как так можно? Эдак Вы в один прекрасный день и голову где-нибудь оставите!
- Уже оставлял, - сказал суетящийся Шляпник. – И не один раз. Растяпа, одним словом.
Алиса печально поглядела на расстроенный Скелет:
- Ну что же Вы, милейший? Вам надо кушать больше орехов – они укрепляют память.
- И закрепляют кишечник.
Алиса даже возмутилась:
- Вам что важнее: голова или…кишечник?!
- Ах, - вздохнул скелет, - я весь себе важен. Поэтому обычно пью чай с молоком: он укрепляет мои кости, и я не разваливаюсь на ходу. Но у нас третий день как нет молока. Вот и результат.
Скелет еще раз вздохнул. Алиса сочувствующе потрепала его по заячьему ушку:
- Не печальтесь так, дорогой, все образумится.
- Ме…Ми…Ле…Мери-Сью! – крикнул Шляпник.
- Что такое?
- У нас тут дел невпроворот, - блондин виновато развел руками. – Но нам позволено опаздывать на бал, так как мы готовим чаепитие. А Вам нельзя. Чешир Вас проводит.
- Но я не хочу на бал! – в который раз за сегодня крикнула Алиса.
Рядом возникла радостная улыбка Чешира.
- Никто не хочет! – радостно заявила улыбка. – Но таков королевский указ.
- Ты тоже пойдешь? – Алису совсем не грела мысль оказаться одной среди незнакомой знати, да еще и в ночнушке.
- Нет, не пойду, - ответила улыбка. – Мне можно не приходить вовсе: я все равно всякий раз исчезаю!
Алиса печально вздохнула и, помахав на прощанье Шляпнику и Скелету, медленно поплелась за плывущей по воздуху улыбкой.
Они вновь шли среди спящих цветов-переростков с человеческими лицами. Плывущий впереди Чешир то исчезал почти полностью, оставляя от себя лишь улыбку, то появлялся целиком. То начинал мурлыкать песенку, то смеялся без всякого видимого повода. В общем, вел себя в наивысшей степени вздорно.
«Я погорячилась насчет Шляпника, - подумала Алиса. – Этот Чешир куда более сумасшедший»
- Скажи, - промолвила она, чтобы хоть как-то отвлечься. – А почему у всех этих цветов человеческие лица?
- Они живые.
- А почему они спят днем?
- Королевский указ, - улыбнулся Чешир. – Королева любит работать по ночам – и любит цветы. Чтобы ей было веселее, Король повелел всем цветам цвести ночью. Так что теперь днем они отсыпаются.
- Видимо, Король очень любит Королеву, - задумчиво пробормотала Алиса.
- Не то чтобы, - Чешир пожал плечами, проплывая мимо нее. – Просто Королева умеет им командовать.
- Подкаблучник ваш Король.
- Это Королева у нас - ого-го! – расхохотался Чешир, радостно кувыркаясь в воздухе. – Она первая и единственная, кто смог укротить Короля и стать Королевой!
- Она, наверное, очень смелая.
- Не то слово! Раньше Король женился каждый месяц и казнил жен, которые ему надоели. Он, знаешь ли, вообще любит рубить с плеча. Так что королев у нас было много, а Королевы – ни одной. А потом появилась она – и все пошло на лад. До нее в Стране было жутко чихнуть без приказа – тут же голову с плеч рубили!
- Какой кошмар! – поразилась Алиса. Чешир продолжал улыбаться, так что она даже возмутилась:
- Как ты можешь продолжать так улыбаться, когда рассказываешь этакие ужасы?
- Легко! – мимо Алисы проплыла радостная улыбка. – Я – Чеширский Кот. Я всегда улыбаюсь!
Противопоставить этому факту было нечего, и дальнейшее путешествие прошло в тишине.
Внезапно Чешир остановился и обеспокоенно нахмурился.
- Ой-ой! – сказал он. – Кажется, я выбрал не тот путь. Сегодня тут патрулирует Гусеница! Извини, Мери-Сью, - Чешир виновато дернул ушками. – Дальше тебе придется добираться самой.
С этими словами Чешир начал стремительно исчезать.
- Постой! – крикнула она, тщетно пытаясь ухватить его за рукав. – Как же я сама? Я ничегошеньки тут не знаю. И потом, кто станет помогать непричесанной девице в ночной рубашке?! Не бросай меня!
- Да брось, это даже весело! – ответила ей улыбка перед тем, как кот окончательно растворился.
Алиса осталась одна среди гигантских цветов. Снова одна. Снова среди цветов.
- История зацикливается, - пробормотала она, и зашагала вперед. Делать ей было нечего, и она вновь занялась самым разумным в ее ситуации занятием – беседой с самой собой.
- Знаешь, моя дорогая, - обратилась она к себе. – А это место не так уж плохо, как нам показалось сначала. В самом деле! Посмотри, как тут красиво! Думаю, ночью, когда цветы просыпаются, тут еще лучше. Да и народ тут приветливый, хоть и с приветом все без исключения. Хотя и я тоже хороша: иду в одной ночнушке на бал к Королю и Королеве! И звать меня Мери-Сью. Да, пожалуй, я бы тут прижилась, не будь у меня впереди сессия в институте.
Так думала Алиса, пробираясь по узкой тропинке среди цветов, когда та вдруг начала расширяться и вывела девушку прямо к гигантскому темно-синему грибу, на котором сидел очень мускулистый Гусеница. Гусеница курил сразу три сигары, и его окутывала изменчивая дымка. Алиса не рискнула подходить ближе: что подумает мама, если от ее дочери с утра будет разить табаком? А еще ее не отпускало ощущение, что вместо сигар непременно должен быть кальян.
- Извините? – позвала она. – Господин Гусеница?
На нее строго взглянули темные глаза.
- Кто ты и что тебе нужно?
Алиса опешила.
- Я Мери-Сью, мне нужно попасть на королевский бал.
- Нарушительница! – вскричал Гусеница. – В Королевстве запрещено использовать имена!
- Это не имя! – Алиса уже устала всем это объяснять и сейчас была уже по-настоящему зла. – Если бы Вы знали мое настоящее имя и значение имени Мери-Сью, Вы бы ни за что не подумали, что это – мое имя!
- А откуда мне знать твое имя? – хмыкнул Гусеница. – Может, покажешь мне свое удостоверение личности?
- Это не смешно! – воскликнула Алиса. – Разве Вы не видите, что мне негде его нести? Лучше бы подсказали, как попасть на королевский бал!
Гусеница сурово глянул на Алису, продолжая дымить сигарами.
- На королевский бал позволено проходить лишь совершеннолетним лицам.
- Мне уже девятнадцать.
- Не верю. Покажи удостоверение.
Алиса обиженно насупилась.
- Вы что, издеваетесь? Неужели не видно, что я совершеннолетняя?
- Видно – не видно, а удостоверение предъяви, - сурово ответил Гусеница и выпустил еще одно облако густого дыма. – Мое призвание – хранить порядок в Королевстве, следя за выполнением королевских указов и ловя преступников.
- Ну так и ловите их! – крикнула Алиса и даже от полноты чувств топнула ногой. – А я тут при чем?!
- При том, невежливое дитя без паспорта, что преступников у нас вот уже сто лет как нет.
- В обед, - внезапно добавила Алиса.
- Что в обед? – не понял Гусеница.
- Сто лет в обед, - пожала плечами Алиса.
- При чем тут обед?!
- Ни при чем, - Алиса не удержалась и показала надоедливому Гусенице язык. – Так говорят.
Гусеница внимательно посмотрел на Алису. Алиса с вызовом глядела на Гусеницу.
- Вы знаете, что Вы не похожи на Гусеницу, - внезапно произнесла она. – Вам бы быком быть.
- Без тебя знаю, - грубовато ответил он. – Ты паспорт покажешь?
- Нет! И так видно, что мне девятнадцать!
- Паспорт!
- Нету!
- Ага! – торжествующе вскричал Гусеница. – Раз у тебя нет паспорта, то тебе даже меньше четырнадцати!
- Какие глупости! – возмутилась Алиса.
- По-твоему, королевский указ – это глупости? – задумчиво спросил Гусеница. Алиса вздохнула:
- Что вы все постоянно переводите на королевские указы? Неужели нельзя взять ответственность за собственные глупости на себя?
- О чем ты?
- Да о том, что все вокруг болтают глупости, делают глупости и обсуждают глупости, а когда я говорю, что это глупости, вы спрашиваете, не считаю ли я глупостями королевский указ! Признайтесь, в конце концов: глупости совершаете вы сами, а королевскими указами только оправдываетесь!
Алиса перевела дыхание, не спуская сердитого взгляда с Гусеницы. Его же пылкая речь девушки не впечатлила.
- Вижу, тебе тут не очень нравится, - заметил он.
- Неправда, - ответила Алиса. – Мне тут очень нравится. Если бы тут было меньше глупостей – нравилось бы еще больше.
- Позволь-ка! Сама суть Королевства – безумие. Главный ее смысл – бессмыслица. Тут не может быть меньше глупостей, потому что иначе это будет другое Королевство.
- Ты не понимаешь! – Алиса даже покачала головой. – Я не хочу менять это Королевство. Я хочу, чтобы все тут перестали прикрываться законами, делая всякие странности!
- Смело, - кивнул Гусеница. – А осилишь?
Алиса угрюмо промолчала. Гусеница продолжал пускать колечки дыма, не спуская с нее сурового взгляда. Наконец он спросил:
- Тут же полно безумцев. Тебе тут точно нравится?
- Безумно! – уверенно ответила Алиса. Гусеница выпустил еще одно облако дыма и кивнул:
- Патриотические порывы – это хорошо. Ты прислуживать умеешь?
Алиса опешила.
- Как Вам сказать, - задумчиво протянула она.
- Скажи как есть, - посоветовал Гусеница.
- Я никогда не пробовала, - честно призналась Алиса.
- Вот и попробуешь. Пойдешь на бал, найдешь Белого Оленя и попросишься в пажи. Они – единственные несовершеннолетние, кого разрешено пускать на подобные церемонии.
- Я совершеннолетняя!
- Недоказуемо! – отрезал Гусеница и, выпустив еще одно облако дыма, сурово спросил:
- Надо тебе на бал или нет? Не пойдешь – головы лишишься. Я и так тебе делаю поблажку, так что скажи спасибо – и иди с миром.
- Спасибо! – послушно ответила Алиса, а потом подумала: «С чего бы вдруг мне радоваться? Я же не хочу на бал… А зачем же я туда иду?». И снова она сказала совершенно другое, не то, что подумала:
- А можно, я немножко откушу от гриба? Я, знаете ли, так проголодаться успела.
- Не надо! – раздался панический крик. Алиса от неожиданности даже подпрыгнула. Она, быть может, и решила бы, что это вновь балуется Чешир, но голос был женским. Это настораживало.
«Неужели есть еще Чеширская кошка? – подумала Алиса. – Пожалуй, двух таких сумасшедших я не выдержу. Сойду с ума, как есть сойду. А уж если сойдет с ума такая страннеха, как я – то тут пиши пропало. Всех Чеширов в безумии переплюну»
На всякий случай Алиса огляделась: нигде никто не летал, не улыбался и не вилял хвостом. Она вздохнула и громко спросила:
- Извините?
- Я говорю, - вновь раздался женский голосок, - не надо меня есть! Мне будет больно! И потом, это просто невежливо, есть того, с кем общаешься!
«Как сказать, - подумала Алиса. – В Африке, например, это положено по этикету. Последний писк моды, так сказать. Логично, по-моему: когда тебя съедят, пищать ты больше уже не сможешь»
Задумчиво потерев кончик носа, Алиса решила обойти гриб кругом и найти ту девицу, что так пронзительно кричит. В конце концов, что такого плохого она задумала? Всего лишь откусить маленький кусочек от гриба. С грибом она ведь не общалась? Не общалась. Значит, не мог гриб кричать. Грибы вообще не кричат! Хотя…
Алиса задумчиво оглянулась на спящие цветы. «Если уж тут даже у них лица человеческие, - подумала она, - то что мешает говорить грибу? Ах, я все-таки неисправимая дуреха. Нахожусь в таком престранном месте и еще пытаюсь размышлять логически. На меня слишком дурно влияет физика»
После таких мыслей Алиса совершенно не удивилась, когда, обойдя гриб, обнаружила у него премилое девичье личико. Да еще и в очках. Темно-синяя шляпка у личика была короче, чем в остальных местах, как будто у девушки было аккуратное каре с прямой челкой. «Какая очаровательная девушка! – удивленно подумала Алиса. А потом сочувственно добавила: - Жалко, что гриб. Тяжело ей, наверное. Особенно этого Гусеницу выдерживать»
- Извините, это Вы кричали? – на всякий случай уточнила она.
- Да-да, - ответила Гриб. – Прошу Вас, не надо меня кусать! Это очень больно.
- Да, я знаю, - согласилась Алиса. – У меня дома две кошки – они постоянно кусаются. Очень неприятно.
На шляпке Гриба засмеялся Гусеница.
- Что я такого сказала? – обиделась Алиса. Этот надоедливый курильщик начинал действовать ей на нервы. И кто сказал, что никотин успокаивает?
- Ничего, - ответил Гусеница. – Это мой лейтенант, - добавил он внезапно и окончательно замолчал.
«Какой кошмар, - подумала Алиса. – Бедная Гриб! Тяжело, наверное, быть лейтенантом-девушкой, а уж когда ты Гриб – это и вовсе взвыть можно. В самом деле, что может противопоставить Гриб начальству? Даже честь отдать не может, вот оно как. И отрабатывай за это потом свои наряды вне очереди. Хотя очереди никакой, по сути, нет. Но раз нет очереди, то как могут быть наряды вне очереди? Ох, военное дело всегда было слишком запутанным для меня!»
Алиса покачала головой.
- Простите, что хотела Вас съесть, - вежливо поклонилась она Грибу. – Я больше не буду.
- Большое спасибо, это очень любезно, - ответила Гриб и качнула шляпкой, из-за чего сидевший на ней Гусеница чуть не свалился вниз.
- Полегче там! – возмущенно рыкнул он. Гриб смущенно пофиолетовела:
- Ах, простите, капитан, все время забываю…
- В какой стороне королевский бал? – спросила Алиса, которой Гусеница уже порядком надоел.
Гриб хотела было сказать, что до дворца, где и будет проводиться бал, нужно добираться вдоль южных болот, но перебил ее Гусеница, заявив, что лейтенантам без приказа капитана отвечать на вопросы не разрешено. Не по уставу это, так-то! Так что теперь глупый лейтенант должна будет отработать пять нарядов вне очереди (ах, опять эти наряды!), три из которых будут бальными.
Не рискнув вмешиваться в их спор, Алиса тихонько отправилась туда, где, по ее представлению, находился юг.
- Куда направляешься? – послышался знакомый уже голос, и рядом с девушкой проплыла довольная улыбка.
- К королевскому дворцу, мимо южных болот.
Чешир возник в воздухе целиком и с любопытством уставился на девушку:
- Да неужто? Нет, я, конечно, ни на чем не настаиваю, тем более что и настаивать мне нечего, но если бы было чего, то я бы сказал, что идешь ты не той дорогой.
- Почему же? – удивилась Алиса.
- Видишь ли, - Чешир кувыркнулся в воздухе, чуть не уронив при этом шляпы. – Хоть я и не особо разбираюсь в частях света, но свет знаю. А посему могу смело заявить: идешь в сторону, прямо противоположную дворцу. Правда, если пройдешь этим путем еще немного – то будешь дворцу криво диагональна. Так куда тебе надо?
- Вообще-то во дворец, - жалобно ответила Алиса, останавливаясь. Этот несносный Чешир совсем ее запутал.
- Тогда нам туда! – ответил кот и, развернувшись, медленно поплыл в противоположном направлении.
- Постой! – крикнула Алиса. – Мы же вернемся к Гусенице и Грибу!
- А, уже познакомилась! – улыбнулся кот. – И как тебе?
- Ужасно! – пожаловалась девушка. – Теперь я понимаю, почему ты не хотел с ними встречаться.
- Причин на самом деле несколько, - мелькнула сбоку от нее улыбка. – Но ведь дело у нас не самое-самое, верно? Значит, можно обойтись и этой.
- Ты не в своем уме, - грустно вздохнула Алиса, аккуратно раздвигая стебли цветов и следуя за улыбкой. – Ты знаешь об этом?
- Само собой, - согласилась улыбка. – В королевстве все не в своем уме. И раз ты тут – то и ты тоже.
- Я не сумасшедшая! – быстро проговорила Алиса, словно боясь, что ее в этом обвинят.
- Я и не говорю, что сумасшедшая, - рассмеялась улыбка, после чего в воздухе возник кот целиком. – Можно быть не в своем уме, но при этом не быть сумасшедшим.
- Но для этого надо залезть в чужую голову, - не согласилась Алиса. – А это довольно трудно.
Чешир лишь рассмеялся и вновь исчез до одной лишь улыбки. Так и брели они в тишине, пока вдруг мимо них с тихим ржанием не пролетели две крохотные скрипки.
- Ай, мамочки! – воскликнула Алиса, отпрянув от неожиданности.
- Что ты, глупая, это не мамочки, - улыбнулся Чешир. – Это скрони.
- Скрони? – удивилась Алиса. – Что за скрони такие?
- А разве не видно? – Чешир даже глаза от удивления округлил. «Ну какой он после этого кот? – подумала Алиса. – Сова ушастая, а не кот» - Скрони, - добавил он чуть погодя, - это такие ездовые скрипки. Они маленькие – на них обычно феи летают. Но бывают они и больше – контрабошади, например. На них и человек поместится.
- Где-то я что-то подобное уже слышала, - задумчиво пробормотала Алиса.
- Вполне возможно, - дернул ушами Чешир. – Они хоть и редкие, но популярные. Кстати, они напомнили мне один стишок. Хочешь, прочитаю?
- Будь так любезен, - неуверенно ответила Алиса. Она не очень любила, когда кто-то декламировал стихи: ей всегда казалось, что чтец как-то слишком наигранно это делает. В самом деле, зачем запихивать столько эмоций в такие коротенькие предложеньица? Даже если там есть некий глубинный смысл – к чему забивать его всеми этими придыханиями под завязку? Но ведь она была вежливой девушкой, поэтому отказать Чеширу не смогла. Кот же, вольготно развалившись в воздухе, начал громко читать:
- Брындели скрони в молчане,
Свиял вогнем брассвет –
И брел по троге без сапет
Путяшник, в плог воздет.
Он был чудлив и молчаразв,
В груках завзят тросох.
Но сразолел его средь брав
Полнечный злючий жох.
Гречал тот жох, грепела сталь –
И вот сразленен враг.
Путяшник вновь напрядет вдаль.
Что жох ему? Безтяк!
И сказка молчаливит нам,
Кем был путяшник тот.
Но шепотят, что не страсан
Ему сам Бармаглот!
- Это было весьма…непонятно, - произнесла Алиса, когда Чешир замолк. – Но и весьма мило! – поспешно добавила она, боясь, как бы тот не обиделся.
- Непонятно – потому что я мало прочитал, - жизнерадостно объявил Чешир. – Я дальше не помню. Но это хороший стих, тебе бы понравился. Он рассказывает о нашем великом герое, Первом Пирате. Он одолел Брандошмыга и Бармаглота, нашел самый большой в мире клад – вот это клад был, скажу я тебе! Всем кладам клад, такой клад, что любой кладовщик обзавидуется! – и завещал его тому, кто первым найдет. Но, увы, - Чешир вздохнул. – После того, как Король запретил пиратство, о кладе позабыли. Хотя я очень хотел бы его найти, - Чешир вздохнул и печально опустил уши.
- А почему же не найдешь? – осторожно поинтересовалась Алиса. – Ты, кажется, не сильно чтишь королевские указы.
- Верно подмечено! – мгновенно повеселел Чешир. – Но тут дело в другом. Мои друзья – Шляпник, Скелет, Мыш, Герцогиня, Пятерка, Валет, Олень – они законы чтут. А одному искать сокровище неинтересно.
Алиса понимающе кивнула: она и сама не любила нарушать законы. Действительно, что из этого может выйти хорошего? Ничего, в том-то и дело. Одна головная боль, а в этом королевстве – еще и головное отрубание. Но если бы законы нарушал кто-то из ее друзей (не всерьез, а так побаловаться – ведь она была приличной девушкой), она бы, может, за компанию и похулиганила бы с ними. А вот одной – боязно. Однако Чешир на трусишку никак не походил, так что для себя Алиса решила: ему ДЕЙСТВИТЕЛЬНО неинтересно искать клад одному. «Настоящий друг!» - с восхищением подумала она и сказала:
- А скоро ли мы придем во дворец?
- Скоро, - ответил Чешир. – Заглянем только к Герцогине на огонек.
- Заглянем, - согласилась Алиса.
- Ты только вглубь дома не суйся, - предостерег ее Чешир. – А то спалит дотла. Она такая.
Алиса так и не поняла, кого он имел в виду: Герцогиню или же огонек.
Еще минут пятнадцать (а может быть и час – у Алисы же совсем плохо со временем, как мы помним) они шли в тишине – а потом вышли к уютному чистому домику. «Какое славное местечко»! – подумала было Алиса, как вдруг из домика послышались крики, звон бьющейся посуды и брань.
- О, Боже мой! – воскликнула Алиса. – Что же там происходит?!
- Да ничего особенно, - зевнул Чешир. – Герцогиня обедать изволит.
- А что она изволит бить перед обедом? – пробормотала Алиса, но послушно пошла вслед за Чеширом, когда он неспешно поплыл к домику. Когда они проходили мимо окон, из дома с визгом вылетела супница. «Шляпник злится? - недоуменно подумала Алиса, едва успев уклониться от вылетевшей вслед за супницей тарелки. – Вот так и рождаются легенды о летающих тарелках»
Наконец, избежав столкновения еще с одной тарелкой, подставкой для ножей (без самих ножей – и за то спасибо) и поварешки, Алиса и Чешир подошли к входной двери.
- Гостевай, хозяйка! – радостно крикнул Чешир, постучав три раза. – Мы идем!
С этими словами он распахнул дверь, и Алиса поняла, почему он не советовал соваться ей вглубь дома: там нечем было дышать от перца! Вдохнув по неосторожности поглубже, Алиса тут же зашлась кашлем и слезами. Чешир же бесстрашно направился в гостиную, чихая, фыркая и крича:
- Герцогиня! Выходи к нам, а то мы выйдем к тебе и не оставим тебе выхода!
«Выбора», - хотела поправить его Алиса, но вместо этого громко чихнула. «Ужасно! – подумала она. – Я такая неловкая. Нельзя так громко чихать, даже от перца – это невежливо» После этого Алиса больше не чихала – лишь обливалась горючими слезами и покашливала, когда было совсем уж невмоготу.
«Вот это я понимаю – ГОРЮЧИЕ слезы! – думала она, в очередной раз отирая лицо рукавом (обычно она не носила с собой носового платка – что уж говорить о ночной рубашке? это была еще одна причина, по которой Алиса не считала себя леди). – С таким количеством перца они не просто горючие – они ОБЖГАЮЩИЕ, того и гляди ВСПЫХНУТ прямо в глазах!»
Да уж, огонек, на который они с Чеширом залетели, и в самом деле готов был их спалить. А встречи с самой Герцогиней Алиса уже боялась – так, на всякий случай, чтобы не бояться потом. Внезапно рядом промелькнула улыбка.
- Извини, Мери-Сью! – громко чихнула она. – Я свои дела тут сделал – а раз все дела сделаны, то делать мне тут больше нечего. Пойду, поделаю что-нибудь на улице. А ты сходи к Герцогине, познакомься. Она весьма пряная дама. В смысле – СПЕЦИИфичная.
- Не надо! – крикнула Алиса и, не удержавшись, тоже чихнула. – Придумай себе какие-нибудь дела тут! А то я ничего тут не вижу и, боюсь, заблужусь.
- Прости-прости, - ответила улыбка. – Мне и так пришлось несколько важных дел забыть, чтобы убраться отсюда поскорее. Так что придумывать что-то, чтобы тут остаться, будет не очень хорошим тоном в отношении этих дел, не правда ли?
И, чихнув на прощанье, улыбка исчезла. Жалобно чихнув ему вслед, Алиса собралась идти к выходу – в конце концов, не ей нужно было общаться с Герцогиней, а Чеширу. Вообще, он был весьма невежливым котом: сначала притащил в гости, а потом сбежал, даже не представив Алису хозяйке дома. «Будь он настоящим котом, - подумала она, - я бы надавала ему по усам. Жаль, что у него нет усов!»
И, чихая и кашляя, Алиса направилась туда, где, по ее мнению, должен был находиться выход. Но выход никогда никому ничего не должен, так что в итоге Алиса пришла на кухню. Там перцу было еще больше: он висел густым облаком в воздухе так, что было невозможно не только дышать, но даже разглядеть что-то дальше собственного носа. «Ах, была бы я Пиноккио или Буратино!» - завистливо подумала Алиса, с громким чихом вываливаясь к столу. Там с чинным видом сидела, укачивая на руках большущий куст в горшке, Герцогиня.
- Фи, какая невоспитанность! – поджала она губы при виде Алисы, чихающей, плачущей, с покрасневшими от слез и перца глазами. «Да еще и в ночнушке», - печально подумала Алиса, но вслух сказала:
- ПросЧХИте! Я сЧХИльно извиняюсь, но вЧХИной всему перец!
- Бедное дитя! – с интонациями актрисы старинного театра (то есть – с совершенно наигранными, так-то) воскликнула Герцогиня. – Шляпник, немедленно распахни окно и дай бедняжке подышать свежим воздухом.
- Сию минуту, несравненная! – сипло пропел знакомый голос и закашлялся. «Что же тут делает Шляпник? – задумалась Алиса. – Он же должен готовить чаепитие для Короля и Королевы?» Тут ей показалось, что куст в руках Герцогини шевельнулся.
- Простите? – позвала она. – Мне показалось, или Ваш куст зашевелился?
- Несчастная крошка! – вскричала Герцогиня. – От нехватки воздуха у нее начались галлюцинации: она принимает моего Малютку за куст. Шляпник, чего ты там возишься? Открывай скорей, не то я задам тебе перца!
«Ох, куда уж больше», - подумала Алиса, внимательно разглядывая куст. Как ни крути, а это был именно куст – и никакой не малютка. «У кого из нас еще галлюцинации?»
Наконец, окно было открыто, и Алиса тут же в него вывалилась.
- Ах, какой дивный на улице воздух! – воскликнула она от избытка чувств, а Герцогиня заметила:
- В доме он ничуть не хуже, моя дорогая.
- В доме полно перца, - возразила Алиса. Герцогиня тут же оживилась:
- Ах, ты хочешь сказать, что в доме у меня дурной воздух? Не кажется ли тебе это оскорблением?
- Ничуточки, - отвечала Алиса. – Потому что я ничего подобного не подразумевала.
- Как будто ты можешь что-то разуметь, глупое дитя! – фыркнула Герцогиня. – В любом случае, ты нанесла мне оскорбление и должна за это поплатиться…
Алиса в ужасе застыла: неужели тут и Герцогини могут рубить головы?!
- Плати пять тысяч белли!
«Белли? – опешила Алиса. Она учила английский (пусть и не очень успешно пока) и прекрасно знала, что belly по-английски означает «живот». – Неужели она людоедка?!»
- Простите, сударыня, - осторожно произнесла Алиса, стараясь незаметно перекинуть ноги через подоконник. – У меня нет пяти тысяч животов.
- Зачем мне животы, глупая? – раздраженно фыркнула Герцогиня. – Мне нужны белли!
- Разве это не одно и то же? – удивилась Алиса.
- Ха! Ты еще скажи, что секретер и секретарь – одно и то же!
- Или что поло и пола одно и то же, - подхватил Шляпник.
- Или что щит и…
- Хватит, хватит, я поняла! – спохватилась Алиса. На самом деле она не поняла и половины, но виду не показала. – Так что же это за белли, которые я Вам должна?
- Монеты нашего королевства, конечно же, - ответила Герцогиня, поворачиваясь к окну. Алиса с удивлением отметила, что она едва ли старше нее самой – а может, и младше на годок-другой. «А ведет себя, - обиженно подумала она, - словно королева-мать!» А потом на руках Герцогини вновь шевельнулся куст в горшке, и Алиса от ужаса чуть не вывалилась из окна, совсем неприлично закричав:
- Ах, мама дорогая!
- Да уж, - сиплым мужским голосом отозвался куст. – Мама у меня весьма дорогая. Скажи слово поперек – тут же штраф! Или перцу задаст.
- Молчи, мой милый, - откликнулась Герцогиня. – Хоть и не в моих правилах обирать малолетних, но говорить о себе карристи я не позволю.
- Как скажете, матушка, - отозвался куст и послушно замолчал. При этом он выразительно посмотрел на Алису, словно говоря: «О чем я и речь веду».
«В самом деле, перченая дамочка», - подумала Алиса, вспомнив слова Чешира. И как с такой можно дружить? Обдерет же, как липку.
- А знаете, - сказала она. – По-моему Ваш ку..Малютка, похоже, значительно старше Вас.
Куст и Герцогиня переглянулись.
- Сто тысяч белли! – гневно вскричала Герцогиня.
- За что?! – возмутилась Алиса. – Что я такого сказала?!
- Ты обидела моего крошку, - строго ответила Герцогиня. – И ты за это заплатишь!
- Нечем мне платить! Я вообще не из этого мира. У меня ни гроша за душой!
- Кто хранит деньги за душой, бестолковая?! Там же места – кот наплакал. Деньги нужно хранить в кошельке. Ну, доставай свой кошелек и плати по счетам!
- С Вашего позволения, прекрасная мелорин, - возник из облака перца Шляпник. – Я могу подтвердить: ме…ми…ле…Мери-Сью действительно не местная и никакого капитала еще не сколотила.
- Досада какая, - цокнула языком Герцогиня. – Чем же ты планируешь оплатить штраф?
- Ничем, - пожала плечами Алиса. – Я ничего дурного не сказала, так что и штраф мне платить не за что.
- Ну вот, она еще и препирается. Удвою штраф, так и знай!
- Да хоть на королевский суд вызовите! – возмутилась Алиса. – Я там точно то же самое скажу.
- Вот дуреха, - заметил куст. – Ты хоть представляешь, какие у мамы связи при дворе?
- Не представляю, - согласилась Алиса. – Но я хотя бы не обираю малолетних и нищих.
- А как ты предлагаешь жить матери-одиночке?! – возмутилась тут Герцогиня. – Не на социальное же пособие! Оно, знаешь ли, исчезает стремительнее Чешира!
- Так найдите работу!
- С ребенком на руках?! – с этими словами Герцогиня потрясла перед носом Алисы Кустом так, что у него, бедняги, лицо позеленело.
- Вы могли бы кого-нибудь оставлять с ним, - неуверенно ответила она, провожая Куст сочувствующим взглядом.
- Отличная идея! – воскликнула Герцогиня. – Вот ты и посидишь, пока я буду на балу танце…искать работу!
- Но позвольте! – вскричала Алиса. – Если я не пойду – мне отрубят голову!
- Не отрубят! – махнула рукой Герцогиня, взбивая руками прическу. – Ты же из другого мира. Нельзя отрубить голову, если она не местная.
Алиса задохнулась от возмущения.
- Да что же это такое! – вскричала она. – То мне говорят, что мне отрубят голову, то говорят, что не отрубят. Меня постоянно обвиняют в том, что я несовершеннолетняя, в том, что я из другого мира, что я глупая и что считаю глупостью королевские указы! Я не вешалка для ярлычков! Будьте любезны общаться со мной, как с личностью!
Герцогиня и Шляпник удивленно переглянулись.
- Ну так и веди себя как личность, - посоветовала Герцогиня. – Не стоит так кричать. Какая все-таки нервная девочка, - пробормотала она, проверяя шнуровку корсета.
Алиса не нашлась, что ответить.
- А Вы что тут делаете? – обернулась она к Шляпнику. – Разве не должны вы со Скелетом Мартовского Зайца готовиться к королевскому чаепитию?
Шляпник застенчиво повертел в руках цилиндр.
- Видите ли, какое тут дело, - произнес он. – Скелет и сам справится, без меня. Тем более что свою половину я уже упаковал. А Герцогиня – она же совсем одна, да с Младенцем на руках…Ей совершенно некогда готовить! Не мог же я оставить ее без помощи.
- Именно поэтому он подрабатывает у меня кухарем! – заявила Герцогиня, любуясь своим отражением в крохотное карманное зеркальце. «Какова симулянтка!» – возмущенно подумала Алиса.
- И сколько же Вы ему платите? – спросила она. Герцогиня с превеликим удивлением глянула на нее:
- Платить? С какой такой стати?
- С такой, что подработка подразумевает плату, - наставительно ответила Алиса. Герцогиня лишь фыркнула:
- Я – бедная мать-одиночка. Которой, к тому же, всякие крикливые девицы отказываются выплачивать штраф. Откуда у меня деньги?
- Ниоткуда, - вставил свое слово Куст. До этих пор он тихонько стоял на полу – как, впрочем, и положено стоять благовоспитанному кусту в горшке. Алиса еще раз вздохнула и, немного подумав, перекинула ноги через подоконник.
- Куда ты? – удивилась Герцогиня.
- На королевский бал, - ответила Алиса, спрыгнув на траву. – Я, видите ли, не хочу рисковать своей неместной головой.
- Постой, а на кого же я оставлю своего Малютку? – забеспокоилась Герцогиня. – С ним же может случиться беда, пока я буду на балу.
- А как же Вы ходили на бал раньше?
- С ним и ходила. Весьма неудобно было, знаешь ли. Все дамы вальсируют с кавалерами, а я – с Малюткой. И ладно бы, он был мне родной – так ведь нет! Чувствую себя такой неудачницей.
И Герцогиня жалобно заплакала. Алисе стало стыдно.
- Матушка, ну не плачь! – прыгал вокруг Герцогини Куст. – И не капай на меня слезами – они же горючие!
- Ах, ну почему у меня все не как у людей?! – плакала Герцогиня. – Почему именно мне поручили следить за этим Малюткой? Он такой несносный, такой несносный – ты не представляешь, как тяжело его носить! Пока снесу его до бала, вся запыхаюсь и растреплюсь, прихожу, как пугало огородное. Ах, ну почему же, почему же именно мне выпала эта горькая доля?
- А в самом деле, почему? – поинтересовалась Алиса.
- Да все просто, - пробасил Куст, которого жалобы Герцогини задели за живое (в самом деле, кому понравится, когда горючие слезы капают им прямо на голые ступни?). – Раньше она служила в королевском казначействе. А когда ее прищучили в набивании карманов, то тут же и выставили вон!
- Я бедная вдова! – возмутилась Герцогиня, мгновенно переставая плакать. – Мне нужно было на что-то жить! Подумаешь, набила пару карманов золотом – не вынесла же никуда за пределы казны? Не понимаю, за что Их Величества меня так жестоко наказали. Ко всему прочему, те щуки, что меня прищучили, порвали мое любимое платье!
- В общем, - добавил Куст, когда она замолчала. – В наказание ее приставили нянькой ко мне.
- А что, это такое страшное наказание? И зачем Вам нянька? – опасливо поинтересовалась Алиса. С виду Куст был весьма безобиден – насколько может быть безобидным куст с заросшим щетиной лицом – но кто же его знает, этого сумасшедшего из страны безумцев?
- Понятия не имею, - качнул головой Куст, а Герцогиня лишь печально кивнула. В это время мимо них с громким пением промчался Шляпник. Алиса с удивлением заглянула вновь в дом и увидела, что он весьма вдохновенно и, как всегда, весьма экстравагантно что-то готовит.
- О, фарфоровые чашечки! – радостно вскрикнула Герцогиня. – Мои любимые!
- Мои тоже, - подал голос Куст.
- Молчи, - строго велела ему Герцогиня. – Детям много сладкого нельзя.
- Прекрасная мелорин! – завопил Шляпник. – Приготовить Вам сегодня Ваш любимый перечный пирог с чили-сиропом?
- Само собой, болван! – крикнула Герцогиня, швыряя в Шляпника свое зеркальце. – К чему каждый спрашивать вещи, которые давным-давно пора запомнить?!
После этих слов она начала так бранить бедного кухаря, что у Алисы слезы на глаза навернулись.
- За что же она так с ним? – спросила она у Куста.
- Она со всеми так. Любит острое, знаешь ли. Это сделало ее саму острой, как иголка.
Алиса тяжело вздохнула:
- Бедный Шляпник. Как же он ее терпит?
- Ну, - задумчиво ответил Куст. – Такое дело, он повернут на готовке и красивых девушках.
- А когда он готовит для красивых девушек? – полюбопытствовала Алиса, кинув взгляд на Герцогиню: та была ну очень хорошенькая.
- О, - многозначительно вскинул кустистые брови Куст. – Тогда он поворачивается на все сто восемьдесят градусов.
- Постойте-ка! А разве если он повернется на сто восемьдесят градусов, он не станет прежним?
- Не станет, - с мрачной торжественностью возвестил Куст. – Он поворачивается по спирали.
Алиса охнула: ведь если Шляпник всякий раз при готовке или виде девушки поворачивается по спирали – то насколько же он уже повернутый?! «Скорее всего, он поворачивается по левосторонней резьбе, - подумала Алиса. – Тут все не как у людей, так что и поворачиваются они все, должно быть, не как обычно»
- Простите, сэр, - обратилась она к Кусту. – А в какой стороне королевский бал?
Куст запрыгнул на подоконник и ткнул коротенькой ручкой в сторону:
- Видишь большое синее дерево? Иди к нему, а потом сверни налево. Как увидишь лево – сверни направо. Как дойдешь до права – пересекай по диагонали. Так и дойдешь.
- Большое спасибо, - пробормотала Алиса. Она ничегошеньки не поняла! Но лишний раз признаваться в своей глупости не хотелось, поэтому она послушно направилась к синему дереву. За спиной у нее с воплями разбился целый набор перечных фарфоровых чашек.
*продолжение в комментариях к посту*
-
-
17.03.2010 в 20:35Что ты такое сказать хотела, дарлинг? x"D Если это Das ist fantastisch, то явно в буковках ошиблась
-
-
17.03.2010 в 20:43-
-
17.03.2010 в 20:49Мне ты не говорила точно х)) А у тебя страшное получилось: ищ - ich - "я" х) А что такое даст я вообще теряюсть в догадках
-
-
17.03.2010 в 20:51-
-
17.03.2010 в 20:52-
-
17.03.2010 в 20:53-
-
17.03.2010 в 20:55-
-
17.03.2010 в 21:03-
-
17.03.2010 в 21:34-
-
17.03.2010 в 21:59-
-
18.03.2010 в 11:00*чувствует, как начинает чесаться кулак*
Idiota, ну так за дело ведь)
-
-
18.03.2010 в 11:13*бегает по потолку с воплями* ЧЕШЕ-СУАН ПОНРАВИЛОСЬ! ЧЕШЕ-СУАН ПОНРАВИЛОСЬ! ЧЕШЕ-СУАН ПОНРАВИЛОСЬ!!!!! *____________*
-
-
18.03.2010 в 11:25-
-
18.03.2010 в 11:28я все за стихи переживал Т_Т да и потом, Вы же труЪ алисофан, классический, кэрролловский (еще и МакГи - но он тут еще не бегал), так что естественно я переживал Т_Т
-
-
18.03.2010 в 11:30-
-
18.03.2010 в 11:43RLY??? O____o
трололо))))))) но все равно я рааааад, так рааааад!!! *_____*
-
-
18.03.2010 в 11:52Но понравилось сие безумно
-
-
18.03.2010 в 13:27нет, Вы просто повергли меня в глубочайший шок и разрушили мое видение мира!
*______________________*
-
-
18.03.2010 в 15:08Хей, я что-то не так сделал? О___О
-
-
18.03.2010 в 16:04Татиана ака Тэн, ты слишком важно киваешь ТТ
авик-авик-авик?? **
-
-
18.03.2010 в 16:12НЕПРААААВДАААА! >_< они совсем-совсем разные!!! >_<
-
-
18.03.2010 в 16:18-
-
18.03.2010 в 16:30разочарование оставляет после себя горечь и обиду на весь белый свет, это НЕГАТИВНОЕ чувство!
а глубочайший шок может быть разным! в моем случае это шок из разряда "охохохо, ничего себе! О_О И ТАКОЕ В ЖИЗНИ БЫВАЕТ???"
а разбитое видение мира всего лишь означает, что мир я теперь вижу по-другому! =Ъ
-
-
18.03.2010 в 19:04Но что я могу поделать? ТТ Я по жизни пафосен и важен до безобразия!
Я все поменял вчера =))
-
-
18.03.2010 в 20:08*переваривает*
*зависла*
Кстате, в МакГи я таки играла х))
Татиана ака Тэн, у меня создается такое ощущение, будто я говорю бред, а его кто-то записывает в блокнотик, а потом показывает врачам ТТ
Ы, ну ы же **
-
-
18.03.2010 в 20:21а я собираюсь играть)
-
-
18.03.2010 в 20:22Зочем врачам сразу?
-
-
18.03.2010 в 20:25Татиана ака Тэн *сглотнула* О_______О
Все еще страшнее, чем я думала О____О
-
-
18.03.2010 в 20:40ага
в асю ты уже не - так, да?